Кшиштоф Хвалибог: Универсальный дизайн -- когда выигрывают все
В преддверии двух международных событий при участии Балтийского Архитектурного центра: Международной конференции «Архитектура для долголетия», которая состоится в Риге с 13 по 16 марта 2019 года, и Международного конгресса «Архитектура 2019», который пройдёт в Москве 23-24 апреля, -- публикуем разговор с президентом Польского совета по архитектуре, долголетним директором программы "Архитектура для всех" 2-го региона Всемирного союза архитекторов (UIA) Кшиштофом Хвалибогом после его знакомства с решениями в области универсального дизайна и доступности среды в латвийских Кулдиге и Вентспилсе.
Игорь Ватолин, специально для Балтийского Архитектурного центра
Физическая доступность и среда обитания
-- В чем заключается суть подхода "Архитектура для всех"? Как он возник, в чем его значение сегодня?
-- Название «Архитектура для всех» UIA ввёл более 15 лет назад. Оно является элементом движения универсального дизайна, идея которого зародилась в США, где впервые были сформулированы семь принципов универсального дизайна. Основной вопрос, на который отвечает этот важный раздел архитектуры: как заниматься проектированием, принимая во внимание базовые потребности различных общественных групп.
Ещё полвека назад человеческие потребности в архитектуре понимались в духе Ле Корбюзье, нарисовавшего своего человечка-модулора. Но ведь люди разные и достаточно сильно отличаются друг от друга -- как по физическому строению, так и по культурным, мировоззренческим и психологическим особенностям. Поэтому архитектор не может думать одними схемами, не принимая во внимание различные ситуации, которые могут возникнуть в спроектированном им пространстве. Я имею в виду не только людей с физическими недостатками, но и вообще достаточно уязвимую человеческую природу. Сверхзадача в том, чтобы элементы публичной среды были доступны для всех представителей рода человеческого.
-- Что вы имеете в виду под "уязвимостью"?
-- Любой, даже вполне здоровый, человек время от времени может почувствовать себя ограниченным, неадекватным в окружающей среде. Прежде всего это касается старых и малых. Особенно в странах Евросоюза, для которых характерно стремительное старение общества. С изменением демографической структуры меняется публичная среда и, соответственно, требования, предъявляемые дизайну и архитектуре. Внедрение принципов, продиктованных потребностями пожилых и людей с физическими недостатками, не означает, что пространство становится менее привлекательным для всех остальных. Наоборот: от повышения доступности общественного пространства выигрывают все.
На практике это означает: меньше крутых лестниц, больше лифтов и пандусов. Всё это облегчает жизнь не только сениоров и лиц с инвалидностью, но и мамаш с колясками и, например, людей с багажом. Не только страдающие клаустрофобией, но все люди стремятся к просторным, хорошо освещенным, продуманно спроектированным и качественно построенным общественным пространствам. То же самое касается пиктограмм-указателей, незаменимых не только для слабовидящих, но и для туристов и всех "не местных". Речь идет не столько о простой физической доступности, но и о дружественной среде обитания.
Мировоззрение, закон, практика
-- Как обстоят дела с внедрением упомянутых вами принципов в национальное законодательство отдельных стран и архитектурную практику? Кто лоббирует этот процесс и следит за адекватным исполнением?
-- Это большая и сложная проблема. Базовые юридические моменты оговорены в законодательстве Евросоюза. Одна из основ права ЕС – принцип недискриминации -- предусматривает право на участие в общественной жизни: возможность пользоваться публичным пространством, доступность общественного транспорта, городской среды и интерьеров общественных зданий. Но как вписать в закон высокое качество среды существования человека? Зафиксировав в законе базовые элементы, следует понимать, что без соответствующей культуры дизайна они вряд ли будут работать. А освоить такую культуру можно только через практику. Понимание многогранности задач, стоящих перед архитекторами и дизайнерами следующего поколения, приходит не только через законодательные нормы и академические знания, но и через личный профессиональный опыт.
-- Получается универсальный дизайн и доступность среды -- это не только и не столько про людей с физическими недостатками, сколько о новой философии среды, новом подходе к жизни в обществе?
-- Именно так. При этом "Архитектура для всех" -- не какое-то специализированное направление, но непременная составляющая всякой хорошей архитектуры. От небольшого особняка до огромных общественных зданий. Поэтому студенты архитектурных вузов должны с первого курса осваивать этот важнейший аспект профессии как её азбуку, или фундамент, а не коротенький спецкурс на четвертом году обучения, как это до сих пор происходит во многих архитектурных вузах.
Ещё одна проблема заключается в том, что даже если у вас принято хорошее законодательство, и опытные архитекторы знают свое дело, тем не менее девелопер, в погоне за экономией, может отказаться от предложений архитектора. Поэтому в ряде стран, например в Великобритании и Ирландии, создана система утверждения проектов, в которой в обязательном порядке участвует эксперт по доступности среды. Пока он не поставит свою печать, проект не будет утверждён. Во Франции ввели систему, предполагающую не только материальную компенсацию ущерба, но и уголовную ответственность. Сильно проштрафившийся архитектор может сесть в тюрьму.
Сложность в том, что для обеспечения дружественной среды кроме детально прописанного законодательства необходимо конструктивное взаимодействие всех участников процесса. А до этого пока далеко. "К чему тратить деньги на все эти приспособления, ведь на улице не так часто встретишь инвалида в коляске!" – гораздо реже, чем раньше, но всё еще можно услышать из уст некоторых политиков, девелоперов и чиновников. А как, спрашивается, можно их увидеть при недоступности для них публичного пространства? Получается замкнутый круг. Преодоление стереотипов, изменение общественного сознания -- это долгий процесс.
-- Получается, для внедрения принципов универсального дизайна и дружественной среды нужны три элемента: соответствующие нормы в международном и национальном законодательстве, общественный консенсус относительно ценностей и целей внедрения универсального дизайна и, наконец, высокое качество архитектуры и дизайна?
-- Именно так! Причем для улучшения качества есть несколько инструментов. Например, проведение конкурсов и учреждений премий. Для 2-го региона программы UIA "Архитектура для всех" мы учредили премию за доступность и дружественную среду для новых и реконструированных общественных объектов. Её обладатели сразу становятся известны далеко за пределами своих стран, что способствует распространению позитивного опыта.
-- Есть конвенции ООН по всемирного наследию, правах меньшинств, а также людей с инвалидностью. Не стоит ли разработать специальную конвенцию ООН по доступности и дружественной среде?
-- Проблема не в этом. Международных резолюций и постановлений как раз хватает. В международных инстанциях худо-бедно разбираются в этой проблематике. Всё упирается в практику.
-- Возможно, потребность в доступной среде вытекает ещё и из того, что теоретик архитектуры Александр Раппапорт назвал "планетарной клаустрофобией" -- ощущения конечности земного пространства, вызывающее потребность сделать его максимально удобным для жизни?
-- Население Земного шара постоянно увеличивается, что означает рост нагрузки на имеющееся пространство. Бесконтрольный экстенсивный рост может породить хаос. Не просто испортить прекрасные ландшафты, но и отравить радость жизни. В такой ситуации архитекторы не могут просто строить и строить новые и зачастую однотипные дома. Пришло время глубоко задуматься о сущности архитектуры, где она оказалась в стремительно меняющемся мире.
-- Сейчас с одной стороны наблюдается массовое стремление к безопасной среде обитания. Хотя никто не отменял неизбежную опасность человеческого существования. Незадолго до конгресса UIA в Токио случилась авария на атомной станции в Фукусиме -- место проведения конгресса оказалось под вопросом. Как эти две полярные очевидности соседствуют в ваших размышлениях и архитектурной практике?
-- Нельзя игнорировать опасности, не обольщаться, что всё под контролем и мы живем в безопасном мире. В Японии после Фукусимы проделали серьезный анализ угроз и выработали рекомендации для архитекторов по минимизации возможных последствий. Очевидно грядут радикальные изменения в подходе к архитектуре, понимании красоты, комфорта и безопасности. Гораздо больше внимания будет уделяться безопасности высотных построек, обеспечению их эластичности при землетрясениях. А также принципов и трасс эвакуации из больших зданий в случае опасности. Мы должны по-максимуму стараться предвидеть и готовиться ко всем возможным опасностям, одновременно понимая, что всё невозможно предусмотреть. Не игнорировать опасность, но готовиться и заботиться.
Оглядывая регион
-- Какие страны входят в подведомственные вам 2-й регион UIA?
-- В основном новые страны ЕС, включая Латвию, Эстонию и Литву, Болгарию, Хорватию, Кипр, Чехию, Словакию, Словению, Грецию, Венгрию, Румынию и мою родную Польшу, также Россию и такие постсоветские страны как Азербайджан, Казахстан, Грузия Армения, Узбекистан и Украину, ещё Боснию и Герцеговину, Сербию и Черногорию, Югославскую республику Македонию, а также Турцию, Израиль, Палестину, Сирию и Ливан – в общей сложности тридцать стран.
-- О каких общих тенденциях и национальных различиях можно здесь говорить?
-- Регион действительно огромен. В него включены очень разные страны. В странах ЕС, вроде Польши или Латвии, в полной мере ощущается влияние "старых" стран-участниц. В наших странах, а также Греции и Словакии, реализовано много проектов, соответствующих самым высоким требованиям. Конечно и в этих странах можно найти примеры плохой практики. Но мы, не закрывая глаза на неудачи, стараемся акцентировать примеры, на которые могут равняться все остальные. Не стоит игнорировать Россию, Украину и Казахстан, делающих первые, но очень интересные шаги в области доступности среды. На конгрессе UIA в Турине был представлен удачный проект из России -- здание театра "Мастерская Петра Фоменко" у самой Москвы-реки. Здесь были выполнены все требования по доступности: начиная с подземного гаража, откуда можно на коляске добраться на любой уровень театра.
-- Расскажите подробнее о странах-лидерах?
-- В нашем регионе можно выделить уже названные Грецию, Словакию, Латвию и Польшу. В этих странах интересно строят и не стесняются выдвигать лучшие объекты на конкурс UIA. Интересные процессы происходят в Турции, где всё больше внимания уделят вопросам доступности, что не в последнюю очередь вызвано требованиями туристической индустрии. Когда с отдачей от вложений в доступность всё понятно, то не приходится долго уговаривать девелоперов, политиков и общество в целом.
-- От чего в первую очередь зависит успех в продвижении принципов УД: от экономической отдачи, сознательности людей или системы образования?
-- На местах очень многое зависит от активности НКО, объединяющих людей с особыми потребностями. Если они хорошо организованы и способны лоббировать свои интересы, то всё происходит. Насколько я понял, в Латвии, как и в Польше, подобные организации способны донести свои пожелания до правительства. Не менее важный момент – влияние доступности на экономический рост. Примеры Барселоны или Стокгольма -- городов, сделавших доступность публичного пространства своими приоритетами -- убеждают, что эти инвестиции возвращаются в виде доходов от увеличения потока туристов, роста и привлекательности для инвесторов.
-- Получается, вложения в универсальный дизайн возвращаются сторицей?
-- Именно так! А также обогащают среду для всех жителей. Одна из самых сложных, вызвавших бурные дискуссии задач – обеспечение доступности памятников всемирного наследия, о чем свидетельствуют примеры афинского Акрополя и парижского Лувра. В музее Акрополя есть специальный зал, где незрячие могут потрогать руками копии античных статуй. Хотя поначалу многие эксперты по охране наследия достаточно критически отнеслись к необходимости и технологическим возможностям обеспечения доступности музеев и памятников культуры. Сегодня стало общим местом, что при наличии доброй воли и профессионализма архитекторов и дизайнеров элементы универсального дизайна отлично вписываются в любую среду.
Латвия рулит
-- Как обстоят дела с универсальным дизайном в Латвии?
-- Говоря о Латвии, сразу вспоминаются несколько мест и объектов. Прежде всего небольшая школа в Вайвари (Юрмала), работающая по программе инклюзивного образования. Мне довелось лично видеть, как студенты-архитекторы из рижского вуза RISEBA разрабатывали конкретные решения вопросов доступности для этой школы. Они не пытались "приклеить" к готовому объекту элементы универсального дизайна, только потому, что этого требуют нормативы, но старались проникнуть в философию доступности среды и помочь конкретным учащимся Вайварской школы. Очень интересной показалась идея использовать запахи как индикаторы пространства для детей с проблемами зрения. Или предложения для колясочников ориентироваться внутри здания по локальной системе типа GPS. И это были первокурсники! Отличный пример для других вузов, где вопросы доступности стоят на предпоследнем месте как досадное отягощение. Полагаю, что у архитектурной программы RISEBA многообещающее будущее.
Если говорить о работе латвийских профессионалов, то в Европе и мире хорошо знают проекты Инары Карклини и её коллег из бюро Forma. Реконструкция городской больницы в Вентспилсе, получившая в 2008 году награду конгресса UIA в Турине, и Лесная школа в Риге демонстрируют высокий уровень доступности среды. В 2011 году на конгрессе UIA в Токио была отмечена Парвентская библиотека в Вентспилсе. Это замечательное здание для всех возрастов -- хорошо спроектированное, оснащенное и в силу этого отлично функционирующее. В какой-то степени идеал как делать подобные объекты. Насколько о понял, в данном случае архитекторы получили карт-бланш на создание выдающегося объекта благодаря правильной политике городской власти.
Мне выпала честь несколько раз участвовать в дискуссиях, организованных Балтийским Архитектурным центром. На них обычно встречаются представители Запада и Востока Европы, и не только Европы, и обсуждаются как практические вопросы доступности среды, так и мировоззренческие моменты. Чрезвычайно важно, чтобы эти два уровня обсуждения соседствовали и переплетались между собой. Архитекторы и другие профессионалы, работающие в области универсального дизайна, должны заниматься не только практикой: деталями и технологиями, -- но и задумываться о философских основаниях своей работы. Формула успеха включает знание технических аспектов доступности пространства и понимание ценностей и целей этого аспекта архитектуры. Без ясной идеи пространства невозможно обеспечить его доступность.
-- Вы упомянули Парвентскую библиотеку в Вентспилсе. Удалось ли вам познакомиться с другими решениями в области доступности среды в этом городе?
-- Удалось. В Вентспилсе несомненно заботятся о качестве решений по доступности как в отдельных зданиях, так и на уровне всей городской ткани. Насколько я понял, это стало итогом долгосрочной инвестиционной политики самоуправления. Такой преемственности можно пожелать любому городу. Дружественная городская среда не может возникнуть в результате одного, даже очень мощного, усилия и единовременных, даже чрезвычайно крупных, инвестиций. Здесь нужна последовательность, долголетний процесс.
Мне довелось лично испытать универсальные уличные спортивные тренажеры "от 2-х до 99-ти",
расположенные у Парвентской библиотеки. Когда мы решили присудить награду за универсальный дизайн и доступность среды данному объекту, то могли о нём судить только по описанию и фотографиям. Увидев его воочию, я стал ещё выше ценить этот объект. Латвия по праву может им гордиться. И теми условиями, благодаря которым стало возможным его появление.
-- Как насчет вопросов доступности в Вентспилсском замке, где колясочникам и прочим посетителям предлагается передвигаться по хотя и утопленной в песок, но всё равно неровной средневековой брусчатке?
-- Здесь возможны варианты. Я понимаю всю сложность задачи по воссозданию атмосферы старинного замка. Хотя в ходе его реконструкции использовались современные материалы и технологии, так что о полной «археологической» реставрации в данном случае речь не идёт. Налицо смешение аутентичного и современного. Поэтому, не настаивая на обеспечении доступности любой точки на территории замка, по-моему, всё же следует обеспечить доступность в его основной части. Например, во вроде бы доступном замковом ресторане человек на коляске может разместиться только у одного столика. А что делать, если перекусить в замковой корчме решила группа инвалидов? Уверен, что небольшой пандус не испортит интересный интерьер замковой корчмы.
Что касается исторической брусчатке на входе, то она явно мешает попасть в замок человеку в коляске. В данном случае было бы правильным рядом с исторической брусчаткой вымостить изящную дорожку, доступную для кресел-колясок или мамочки с малышом. Альтернатива должна быть в любом случае.
-- Где ещё вам удалось побывать?
-- В Кулдиге -- маленьком городке огромной исторической ценности. Здесь множество интересных построек и микроландшафтов. Я могу назвать в Польше только одно место, которое может сравниться с Кулдигой. Это небольшой городок Казимеж на Висле. Как и в Кулдигу людей влечёт туда особая историческая атмосфера. При этом, конечно, Кулдига нуждается в дополнительных инвестициях, но не только. Главное – это правильная идея, как использовать ценности исторического наследия, как реставрировать и реконструировать сохранившиеся старинные здания. Одним из инструментов развития Кулдиги может выступать доступность. Оснащения публичного пространства исторического центра элементами доступности позволит позиционировать Кулдигу как место, доступное для людей с физическими недостатками. Что выступает индикатором высокого качества публичного пространства для пожилых людей, маленьких детей -- для всех. Интерес к такому месту сразу возрастёт.
-- Одна из дискуссий в области доступности касается сочетания интернациональных хайтековских элементов, например, пиктограмм, с уникальной исторической атмосферой. Как вы смотрите на эту дилемму?
-- Массив информации должен соответствовать общепринятым нормам, иначе он не будет читаться пользователями, в особенности иностранными туристами. Ведь главное назначение этой информации -- помочь гостям открыть для себя красоту здешних мест. Поэтому должно быть много указателей, должен быть макет исторического центра для незрячих, чтобы они могли представить себе место, где они находятся, -- увидеть его руками. Должна быть соответствующая маркировка на трех уровнях: визуальном, аудиальном, голос и сигналы, и на ощупь. И все они должны быть лёгкими и понятными – одним словом, универсальными.
При этом пандусы и их ограждения в кварталах деревянной застройки не обязательно должны быть из бетона и стали, они могут быть из дерева, обработанного в соответствии с местными традициями. А вот уклон пандуса или парковой дорожки должен строго соответствовать универсальным нормам. На самом деле между универсальными требованиями и местной спецификой нет никакого противоречия. Их гармоничное совмещение -- поле деятельности для профессионализма и таланта архитектора.
-- Ещё один вопрос -- о степени доступности исторического центра Кулдиги. Следует сразу планировать и по мере возможностей обеспечивать доступность всей его территории или достаточно ограничиться несколькими общедоступными маршрутами?
-- Невозможно и не нужно стремиться к стопроцентной доступности всей обширной территории. Однако, с самого начала, даже если пока не хватает средств на реализацию, следует концептуально выделить зоны полной и частичной доступности. Между прочим, это не так просто. Подобное зонирование требует тщательного исследования городской ткани и потенциальной привлекательности отдельных объектов, а также анализа возможностей ландшафта. После данных изысканий следует посчитать ресурсы и решить, что город может в первую очередь, а что может подождать.
-- Как вы охарактеризуете сегодняшнюю Кулдигу с точки зрения универсального дизайна и доступности среды? Что следует делать во-первых, во-вторых, в третьих?
-- Прежде всего нужна внятная концепция, которой предшествует изучение городской ткани: где проходят или могут пройти основные маршруты, выявить точки их пересечения и барьеры -- перепады высот нуждающиеся в выравнивании. По-моему, в Кулдиге наиболее проблемным является спуск от основного уровня города у Замкового парка до уровня водопада. Сейчас здесь вниз спускается достаточно крутая лестница, а непосредственно к водопаду ведёт узкая тропинка. В данном случае выравнивание уровней можно осуществить за счет пологой трассы-серпантина или лифта. Первый вариант предпочтительнее, потому что люди в креслах-колясках стремятся все делать самостоятельно, не используя технические приспособления: спуститься к реке и подняться обратно, по дороге отдыхая на промежуточных площадках.
-- Как насчет брусчатки и прочего дорожного покрытия? Похоже, сейчас значки с коляской у Кулдигской ратуши просто обозначают место высадки инвалидов из доставившего их микроавтобуса...
-- В Кулдиге в Замковом парке обозначена пешеходная зона -- ровные красивые дорожки. Но в ряде мест уклон явно превышает 1:20, что делает их недоступными для людей в колясках и пешеходов с проблемами опорно-двигательной системы, а также труднодоступными для пожилых и мамаш с детскими колясками. В данном случае это можно легко исправить, доведя уклон до нормативного. Кроме того при создании тротуаров, пешеходных зон и парковых дорожек следует подумать о слепых и слабовидящих.
-- Все это очень хорошо, но как всегда всё упирается в недостаток средств на осуществление этих замечательных планов. Что бы вы в этом месте посоветовали мэру Кулдиги?
-- Прежде всего на подобные цели можно привлечь деньги европейских фондов. Европейский союз последовательно проводит политику недискриминации, подразумевающую среди прочего облегчение жизни людей с особыми физическими потребностями. Одновременно оборудование города в соответствии с требованиями доступности среды способствует росту его популярности и дает серьезные преимущества на рынке туристических услуг. Если на туристических буклетах будет написано "Кулдига -- исторический город, доступный для всех", то это много значит. Туристические агенства, работающие с пожилыми или людьми с особыми потребностями, специально отслеживают такую информацию. Одновременно подобная информация означает, что и все остальное здесь на высшем уровне.
Таким образом вложения в доступность окупаются сторицей. Примером чему может служить Барселона. Насколько я знаю, Кулдига стремится попасть в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Наличие дружественной среды для жителей города и гостей является
одним из важных аргументов при принятии решения.
Подытоживая впечатления, могу признаться, что я с энтузиазмом смотрю на происходящее в Латвии в области доступности среды. Можно наблюдать отличные объекты, образовательные программы и высокий уровень дискуссии в вашей стране. А также активность организаций, объединяющих людей с особыми потребностями. Все это выделяет Латвию среди стран нашего региона UIA и показывает, что страна идёт верным путем.
Польские успехи и вызовы
-- Расскажите, пожалуйста, об опыте вашей родной Польши?
-- После обретения полной независимости Польша проделала большую работу. Экономика развивалась в правильном направлении. У нас не было такой трудной ситуации, как во многих странах Европы. В Польше удалось сохранить контроль над внутренней экономикой на достаточно хорошем уровне. Что является основой для развития архитектуры и городского планирования. Хотя с последним до сих пор не всё в порядке. Когда мы перешли от экономики с централизованным планированием к свободному рынку, наши политики решили, что централизованное планирование больше не понадобится -- все проблемы решит незримая рука рынка. Оказалось, что это не так.
Всё это можно было наблюдать на примере столицы -- Варшавы. Столица считается самым подходящим местом для ведения бизнеса и постоянно растёт. Приезжают иностранные инвесторы и люди из других регионов страны в поисках работы. Здесь её легче найти, чем в маленьких городках в провинции. Проблема заключается не в самом росте, а в том как это происходит. Вместо планового развития отдельных территорий наблюдается бесконтрольная периурбанизация, создание застройки низкой плотности -- в основном это семейные особняки -- в периметре 40 километров от столицы. Что противоречит сохранению ландшафта, экономии воды и энергии. Это совершенно неэкономный путь развития города. Поэтому группа единомышленников, назвавшаяся Польским архитектурным советом, пытается развивать идею контроля за городским развитием, недопущения малоэтажной редкой застройки. Конечно, хорошо, когда люди стремятся жить в контакте с природой, но эту потребность следует удовлетворять в поселениях средней плотности. При сохранении зеленой зоны, а не её бесконтрольном уничтожении.
-- Наверняка есть и позитивные примеры в области доступности среды?
-- При всей неоднозначности ситуации хватает и позитивных примеров. Например, После долгой реконструкции всеми приспособлениями, обеспечивающими доступность среды, был оснащён Центральный железнодорожный вокзал. Комплекс Польского Сейма достаточно давно был оборудован всеми необходимыми приспособлениями, но потребовались дополнительные меры, чтобы обеспечить возможность для трёх депутатов, передвигающихся в креслах-колясках, самостоятельно добираться и выступать с главной трибуны. Среди позитивных примеров можно упомянуть реконструкцию офиса премьер-министра, новостройку Музыкальной академии в Катовице с длинным пандусом, выступающим формообразующим элементом экстерьера.
Хотя уникальным государственным и культурным объектам, как правило, уделяется большее внимание, но ключевую роль всё-таки играют не они, а то, что происходит на уровне самоуправлений. Именно от них зависит общее качество публичного пространства, включая доступность -- один из основных принципов демократии. Можно привести много примеров реконструкции городских и поселковых, где вопросы доступности решены на высоком уровне. Особое очарование им придают малые архитектурные элементы, вроде фонтанчиков с питьевой водой. Часть финансирования проектов по усовершенствованию городского пространства поступила из фондов ЕС. Эти позитивные примеры служат примером и задают высокую планку для остальных общественных зданий.
-- Существует ли в Польше механизм по достижению консенсуса относительно ценностей и целей формирования среды обитания между государством и самоуправлениями с одной стороны и общественностью, включая НКО людей с инвалидностью?
-- Законодательно всё это описано, но в реальности за всё надо бороться. Государства и муниципалитеты постоянно должны чувствовать давление, чтобы не стоять на месте.
Знакомьтесь, наши спикеры и эксперты!
© All Right Reserved. Copyright © ООО Информагентство СА "Архитектор" ©
Свидетельство о регистрации ИА №ФС1-02297 от 30.01.2007
Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по Центральному Федеральному округу.