Программа
"АРХИТЕКТУРНЫЙ ЧАС"
Ведущие – Александр Змеул и Оксана Вишневская
Гость - Андрей Владимирович Боков, доктор архитектуры, генеральный директор ГУП МНИИП "Моспроект-4", действительный член МААМ, член-корреспондент РААСН, член Европейского общества культуры, вице-президент Союза архитекторов России, член Союза художников России, лауреат Государственной премии России в области архитектуры, заслуженный архитектор РФ.
В: Мы сегодня попробуем у вас выяснить перспективы развития, реконструкции многих московских объектов, которыми занимается ваш институт.
Б: Я поясню для слушателей: «Моспроект-4» - это один из крупнейших проектных институтов Москвы, и, наверное, России. В нем работает приблизительно 550 человек. Институт специализируется на проектировании общественных зданий: спортивных, культурных объектов, объектов отдыха и здравоохранения.
В: Вы сможете сейчас назвать приоритетные объекты, которыми занимаетесь?
Б: Эти объекты появляются каждый год, я могу назвать объекты, известные всем москвичам. Это Третьяковская галерея, старые корпуса. Галерея строилась в течение многих лет. Тот вид, который она приобрела сейчас - это все было спроектировано в институте. Это и Московских зоопарк, это два музея частных коллекций рядом с Музеем изобразительных искусств имени Пушкина, это стадион «Локомотив», это крытый конькобежный центр в Крылатском, к сожалению, не все его еще видели. Это крупное и очень сложное сооружение, которое также делалось в институте. Сейчас мы занимаемся не только этими объектами. Мы проектируем жилые дома, в частности, на Ходынское поле, которое в значительной степени застраивается жилыми домами. Мы делаем офисы, многофункциональные здания и сооружения, что мне особенно близко. Я об этом много писал и говорил, и настаивал на том, что они необходимы.
З: Вы упомянули конькобежный дворец в Крылатском и стадион «Локомотив». Хотелось бы начать разговор именно с них. Особенно ювелирной была работа по реконструкции стадиона и превращению его в один из лучших стадионов России. Стадион и конькобежный дворец - это сложнейшие объекты. Очень важно соблюдать технологию строительства и эксплуатации. Не секрет, что в нашей стране эти технологии не всегда соблюдаются. Вы как-то следите за процессом строительства и последующей эксплуатации?
Б: Я все-таки начну с самого начала. Дело в том, что сами задачи были уникальны. Локомотив - это первый в нашей стране чисто футбольный стадион без беговой дорожки, которая обычно окружает футбольное поле, с придвинутыми к этому полю трибунами, со всем необходимым для проведения такого рода массовых действий. В этом смысле он был уникален. Но в мире он является отнюдь не первым, и нам было принципиально важно сделать такой стадион, который не был бы повторением того, что было известно за рубежом, а сделать что-то новое.
В: В чем отличительные особенности этого проекта?
Б: Дело в том, что мы живем в иной культуре, в ином климате, в другом городе. Все это мы обязаны были учесть. Во-первых, впервые и в том и в другом случае использованы вантовые, т.е. подвесные конструкции, уникальные и до сего времени мало использовавшиеся. Металл работает на растяжение, это очень зрелищно. Эта работа видна, она демонстрируется, это то, что формирует образ здания, то, что делает его уникальным и спортивным. Динамизм облика является результатом использования конструктивных решений козырька, крыши, перекрытия, больших пролетов, которые вообще характерны для спортивных сооружений.
З: Возвращаясь к вопросу об эксплуатации этих уникальных объектов…
Б: Я должен сказать, что тема эта чрезвычайно серьезна и весьма актуальна. Мы сравнительно недавно стали понимать, насколько она касается всех и каждого. Стали понимать в связи с весьма драматичными событиями, которые произошли в Москве. Например, Басманный рынок. Причина этой катастрофы абсолютно очевидна - эксплуатация. Эксплуатация, в конечном счете, - это производная культуры. Культуры, пусть бытовой, не в самом высоком ее проявлении, но той культуры, которая может иногда приводить к столь печальным последствиям. Сегодня впервые в отечественной практике мы начали разрабатывать специальные разделы проекта. Проект состоит из множества разделов, это не только архитектурная составляющая - это конструкция, инженерные разделы, всякие специальные разделы, но проект эксплуатации, как отдельная часть общего проекта, стал делаться совсем недавно.
З: Некоторое время назад стало известно о том, что московские власти отказались от строительства раздвижной крыши над большой спортивной ареной «Лужники». Это связано с тем, что мы еще не доросли до такого сложного сооружения, или это банальные финансовые сложности?
Б: Этой крышей занимались мы. Прежде всего, причины отказа - финансовые и, если хотите, есть некий здравый смысл, который делает те или иные затраты целесообразными или же бессмысленными. Эффект от сооружения этой кровли, смыслом которого было сохранение поля, не оправдывал затрат, потому что они были сопоставимы с затратами на реконструкцию самой арены. Вся автоматика и механика, сама концепция этой раздвижной кровли - все было придумано у нас в институте, и если бы это было реализовано, то все бы это действовало и работало.
З: Осенью этого года обещают сдать еще один ваш объект - ледовый дворец на Ходынском поле. На самом деле это не только ледовый дворец, а многофункциональный комплекс. Как там решены вопросы безопасности?
Б: Мы считаем теперь снеговую нагрузку на покрытие и ветровую нагрузку. Кроме того, мы стремимся создать и специфические условия для эксплуатации. Это связано, прежде всего, с большим вниманием к организации путей эвакуации и путей движения людей. Нам необходимо не столько сохранить здание, зачастую это бывает невозможно, сколько обезопасить людей. Нам надо их комфортно эвакуировать, без всякого рода эксцессов. Средством такого рода перемещения людей являются гигантские пандусы, которые охватывают здание ледовой арены. Прием этот уникален. Он позволяет уменьшить количество эвакуационных лестниц, придать этому зданию некоторый неожиданный образ, сделать его своеобразной городской площадью, на которую выходят широкие, пешеходные улицы.
В: Действительно, очень интересно выглядит внешне, неординарный проект.
Б: Мы очень надеемся, что и в жизни это будет производить хорошее впечатление.
В: А как там с парковкой?
Б: К тому моменту, когда дворец будет открыт, все проблемы с парковкой будут решены, потому что транспортная схема уже существует, она понятна и логична. Само размещение Ходынского поля уникально хотя бы тем, что оно находится между двумя крупнейшими магистралями столицы.
З: Сколько человек вмещает дворец?
Б: 14 тысяч. Причем, этот поток надо будет разделить, потому что там будут спортсмены, пресса, персонал и зрители. Эта проблема решается и на период проведения чемпионата мира, который должен состояться в 2007 году, куда предполагается приезд на собственном транспорте большего числа людей, и на стандартный период. В стандартном случае это будет решено за счет многоярусной подземной стоянки, которая строится на сопредельном участке, а во время проведения чемпионата мира для этих целей нам разрешено в порядке исключения использовать взлетно-посадочную полосу.
З: Она давно не используется по своему прямому назначению.
Б: Еще год назад с нее поднялся последний самолет.
В: В те периоды, когда не будут проводиться соревнования и тренировки, что там планируется?
Б: Александр справедливо заметил, что это здание проектировалось как многофункциональное, многопрограммное.
В: Как там решаются проблемы акустики?
Б: Прежде всего, это искусственная акустика. Если речь идет о концертах, о качественном звуке. Сложнее решаются проблемы трансформации этого зала - складирование кресел, быстрое изменение интерьера - это гораздо более сложные задачи, которые также имеют свои решения. Здесь накоплен некоторый опыт.
З: Какие еще спортивные соревнования могут проводиться во дворце, кроме хоккея?
Б: Как и на других ледовых аренах - это бокс, баскетбол, теннис, фехтование и т.д. И это предполагает соответствующую трансформацию. Возможность этой трансформации заложена. Есть так называемая система бличеров - это выдвижные ряды, ступенчатые. Зрительские места, которые располагаются ступеньками. Это достаточно сложная механическая игрушка, тем не менее, она широко используется.
З: Ледовый дворец - не единственный ваш проект на Ходынском поле. Вы занимаетесь и всем этим районом, уже построено огромное количество жилья, школы, детские сады и остались еще более интересные проекты. На последнем общественном совете при мэрии обсуждался проект нового Музея спорта и жилого района на Ходынке.
Б: Хочу сказать всем тем, у кого, возможно, возникают некоторые опасения за судьбу Ходынского поля, что в центре этого замечательного пространства предполагается грандиозный парк - исторические ландшафты Москвы. Мы давно не делали в Москве парки такого масштаба. Он уже начал строиться. Создан кольцевой бульвар. Это некое центральное, главное пространство.
В: А какая там площадь?
Б: Парк - порядка 20 гектар. С южной стороны этот парк окаймляется жилыми домами. Они уже построены, это свыше 300 тысяч квадратных метров. Это огромный жилой комплекс.
В: Люди там уже живут?
Б: Жилье сейчас продается. Для того, чтобы обжить район, требуется время.
З: Обсуждалось новое строительство на Ходынке и новый Музей спорта?
Б: Это, скорее, ближе к северной границе Ходынского поля. Сейчас, после того, как южная дуга завершена, мы приступаем к строительству северной части - это окружение ледовой арены, вокруг которой также предполагается строительство жилья - порядка 100 тыс.кв.м. нового жилья со школой и детским садом. Центральное место по главной оси взлетно-посадочной полосы решено отдать под Музей авиации и космонавтики.
З: А что за Музей спорта?
Б: Надо сказать, что инициатива создания такого музея принадлежит Президенту. Москва чрезвычайно горда тем обстоятельством, что решено разместить этот музей здесь, неподалеку от Ходынского поля - это одна из частей этого единого пространства.
В: Уже есть какие-то проекты?
Б: Сейчас существуют первые эскизы, образы, представления. Вообще говоря, в мире еще не сложился этот тип музея. Этот музей предстоит сделать с самого начала до конца. Надо будет его придумать, увидеть, представить и реализовать.
В: Есть ли какие-то специальные требования к подобного рода музеям?
Б: В числе прочего нам надо будет сформулировать эти требования. Прежде всего, он должен быть интересен и привлекателен для всех.
В: А когда мы сможем увидеть первые проекты?
З: Первые, на самом деле, уже представляли.
Б: Было представлено три версии музея: описать их словами непросто.
З: Но в пояснительной записке, которая раздавалась участникам общественного совета, они были описаны буквально в одной фразе, все три проекта: в виде амфитеатра, фасад в виде изогнутой ленты и в виде медиа-экрана.
Б: Совершенно верно. В одном случае предлагается музей, который заключен в толстое пространство большого экрана, который смотрит на зрителя, смотрит на человека, подходящего к нему, меняющееся изображение, которое вы видите в городе, которое всегда интересно и наполнено. В другом случае - это пространство спортивной арены, в чем-то, может, традиционное, архаичное и каноническое. Очень торжественное, почти классическое пространство, в котором размещаются экспонаты. Это не совсем традиционные экспонаты. Это не только коньки и клюшки выдающихся хоккеистов, это будут движущиеся изображения, будет экспозиция, использующая все средства современной техники, аудио- и видео-средства.
З: Хотелось бы перейти к более традиционному виду музея - картинной галерее, которая недавно отметила свой 150-летний юбилей, я имею в виду Третьяковку. Ваш институт занимается проектированием нового здания Третьяковской галереи, которое должно разместиться на углу Лаврушинского переулка и набережной Водоотводного канала. Как я понимаю, там разместятся залы древнерусского искусства, скульптура, а также центр эстетического воспитания вспомогательной службы. Проекту уже более 10 лет. На какой стадии он сейчас находится?
Б: На стадии завершения. Этот проект лишь условно может считаться единым проектом. На самом деле в течение этих 10 лет была проделана огромная работа по разным направлениям с разными версиями музея и музейного пространства. В итоге сейчас, наконец, после очень непростых дискуссий и согласований, мы пришли к сбалансированному общему суждению, которое позволяет говорить о действительно возможном начале строительства в самое ближайшее время.
В: Каковы отличительные особенности этого проекта?
Б: Третьяковка приобретет большое универсальное атриумное пространство для проведения выставок, всякого рода презентаций, встреч и т.д. Музейная деятельность сегодня весьма разнообразна. Она вышла за пределы экспозиционных залов, что является отличительной особенностью Третьяковки. Ничего подобного до сих пор не было, но нужда в такого рода пространстве очевидна и всеми ощущается очень хорошо. Выходя в пространство города, на набережную, тем не менее, Третьяковка лишена, в силу природы этого места, больших репрезентативных пространств.
З: То есть, ее присутствие никак не отмечено?
Б: Оно отмечено, но не в той степени, в которой хотелось бы. Этот атриум и становится главным, репрезентативным пространством Третьяковки.
З: Обычно всех интересует фасад. Каким он будет? Все знают знаменитый васнецовский фасад, красный, с барельефом, но музей строится в начале XXI века. В какой стилистике?
Б: Тема эта по-прежнему волнует всех. Сегодня в самой галерее считают, что они обязаны с уважением относиться к сложившемуся лицу музея. Речь идет не столько о прямом копировании щусевской или васнецовской версии, сколько об отказе от очевидно модернистского решения. Это было заявлено вполне недвусмысленно нашими заказчиками. Само по себе это отношение не формирует облика, но заставляет работать с весьма отчетливым набором ограничений.
В: Современные музеи требуют не только помещений для проведения специальных мероприятий, но еще и весьма серьезной технической начинки. Как эти вопросы решаются в проекте?
Б: Прежде всего, это вопрос климата. Помимо всего прочего, существует невидимая часть музея, та часть, в которой этот климат готовится. Это, по существу, завод по производству уникального климата, в котором произведения искусства должны чувствовать себя комфортно. Вся сложность заключается в том, чтобы это внешне не проявлялось, чтобы и люди, и картины чувствовали себя в равной мере комфортно.
В: Освещение будет естественным?
Б: Нет, ни в коем случае. Сегодня большинство картинных галерей мира предпочитают жить на искусственном свете.
З: Многие современные музеи открыты для разного рода трансформации, т.е. музейные подходы устаревают и появляются новые. Заложены ли возможности трансформации в здание?
Б: Все-таки Третьяковка - это во многом сложившийся музей. Это, правда, не единый музей, это музей музеев, наряду с картинной галереей там существуют коллекции древнерусского искусства, существуют коллекции скульптур. Новые коллекции будут размещены в пространстве нового здания. Но эти коллекции, скорее, предъявлены традиционно, и люди приходят в ожидании такого рода демонстрации. И их ожидания, наверное, не следует обманывать. Чтобы увидеть то, о чем говорите вы, надо идти в другой музей. Надо сказать, что для этих целей в свое время была построена так называемая Новая Третьяковка, но, видимо, природа Третьяковки как таковой оказалась столь сильной, что черты и особенности такого нового свойства там проявлены, может, в еще меньшей степени, чем в старом здании.
© All Right Reserved. Copyright © ООО Информагентство СА "Архитектор" ©
Свидетельство о регистрации ИА №ФС1-02297 от 30.01.2007
Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по Центральному Федеральному округу.