Несколько лет об архитектурных инициативах наследника британской короны не было ни слуху, ни духу. Постепенно успокаивающееся внимание к семье леди Дианы, видимо, требовало такого затишья. Его нарушали время от времени лишь дети. Но вот прошло уж немало лет, и неугомонный принц снова выступил с архитектурными инициативами.
На этот раз принц Чарльз воскресил довольно старую идею участия населения в принятии проектных решений, объявив войну рыцарям архитектурного успеха - звездным архитекторам "starchitects".
Сама по себе оппозиция "звездам" архитектуры должна, наверное, рассматриваться не столько как попытка ущемить их таланты, усомниться в их квалификации и пр., сколько как усилие, направленное против коммерциализации архитектуры и монополизации права на творчество, которое формально никем не ущемляется, но практически глушится рынком. Рынок руководствуется "именами" и "брендами". Те, кто тратил миллионы на новые здания офисов, не сидит ночами за увражами и не интересуется философией искусства. Эти люди, возможно, даже и смотреть проекты идут неохотно - зачем отрываться от "дел". Им важно знать, что это "имя" в любом случае затраты оправдает.
В былые времена дело обстояло иначе. Короли и близкие ко двору вельможи сами создавали имена своим любимцам. Поэтому маневр принца Чарльза можно рассматривать как своего рода переворот в принципиальных функциях сословий. Если бы принц указывал на архитекторов, которые, по его мнению, достойны быть звездами, и пытался помочь им обогнать конкурентов - мы бы имели видоизмененную, но все же традиционную позицию сильных мира сего. Но принц радикально перевернул на 180 градусов саму стратегию. Он призывает обращаться к народу. При этом принц, конечно, не популист (популисткой, в известном смысле слова, была его почившая супруга), ему слава уже не нужна.
Его инициатива, скорее всего, носит именно феодально-аристократический характер, противопоставленный буржуазности и капиталу. Для него, как для покровителя нации, люди - это не потенциальная рабочая сила и не клиенты его универмагов - это тело народа, его плоть. И судьбы людей для него как наследного монарха значимее успехов на рынке, в том числе и рынке вкусов.
Но тут принц попадает в парадоксальную ситуацию. Его дело - поддерживать народ, но не отдавать народу право на выбор. Это привилегия монарха. Представим себе на секунду, что Людовик четырнадцатый, перед тем как строить Версаль собрал бы анкеты у местных крестьян с их мнениями о планировке парка. Или Петр Великий обратился бы к "убогим чухонцам" за советом, как ему обустроить Санкт-Петербург. Нелепость.
Тут напрашивается и параллель с Иосифом Виссарионовичем. Последний тоже был как бы "королем-солнцем", и в то же время поборником народных прав и вкусов.
Сталин разгромил архитекторов и художников-авангардистов, ссылаясь на мнения народных асс. Но он это делал без всякого участия самих этих масс, благодаря чему и добился успеха. Он опирался на бюрократический аппарат и карательные органы. Принц Чарльз таковой опоры, увы, лишен, и ему приходится действовать, так сказать, партизанскими методами. Он выступает в печати с призывами.
Отчасти его инициативы имеют успех у руководства. В Шотландии (парадокс) его идеи пришлись ко двору, правительство Шотландии после встречи принца с премьер-министром Алексом Салмондом формально признали подход принца, согласно которому в архитектуре и градостроительстве мнение населения более значимо, чем мнение архитектора. Теперь сторонники принца мечтают распространить эти инициативы в формальном порядке на все Соединенное Королевство.
В конкретном случае поводом для разговоров стал проект реконструкции Кенсингтонского дворца, сделанный не без влияния принца и отвергнутый строительными отделами лондонских районов Кенсингтона и Челси.
Возможно, что это было отмщением за то, что ранее утвержденный в Челси проект перестройки военных казарм после беседы принца с эмиром Катара, на деньги которого (три миллиарда фунтов стерлингов) эта перестройка запланирована, был отложен. Проект перестройки казарм принадлежал не кому-нибудь, а одной из самых ярких звезд на архитектурном небосклоне конца 20-го века, лорду Роджерсу. Сэр Ричард - в прошлом компаньон, а ныне скорее соперник лорда Фостера - человек незаурядного дарования. Провал его проекта "Купола тысячелетия" - загадка и для архитекторов и для политологов. Этот проект был совместным детищем зодчего если не с народом, то, во всяком случае, с представителями "про-народной" партии лейбористов. Его архитектура едва ли может быть поставлена в один ряд с модными проектами Фостера, Хадид или Либескинда. И провал этого построенного сооружения - особая тема, которой сейчас мы не будем касаться. Но сам сэр Ричард, на мой взгляд, принадлежит как раз к той категории современных зодчих, которому "народнические" идеи принца Чарльза отнюдь не чужды. О чем свидетельствует не только его партийность (он лейборист), но и цикл некогда прочитанных на Би-би-си лекций по архитектуре и градостроительству, в которых Роджерс приветствовал даже такие радикальные градостроительные начинания, как бидонвили Латинской Америки. Мне казалось, что союз двух лидеров был бы куда продуктивнее вынужденной оппозиции.
© All Right Reserved. Copyright © ООО Информагентство СА "Архитектор" ©
Свидетельство о регистрации ИА №ФС1-02297 от 30.01.2007
Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по Центральному Федеральному округу.