Об авторе: Валентин Александрович Кузьмин окончил Московский архитектурный институт. В 1980-2003 гг. работал в проектном институте "Спецпроектреставрация". Член Союза московских архитекторов. Министром культуры РФ был назначен в 2002 г. федеральным архитектором Ингушетии и Карачаево-Черкесии. Занимался обследованием памятников архитектуры во всех северокавказских республиках, а также в Абхазии. Автор проектов реставрации храмов XIII в. Тхаба-Ерды и Алби-Ерды, замкового комплекса Вовнушки в Ингушетии, аланских храмов X в. – Среднего, Сентинского и Шоанинского в Карачаево-Черкесии, колокольни Успенского храма X в. в с Моква (Абхазия). Имеет публикации по истории архитектуры Кавказа. Участвует в международных конференциях. Разрабатывает собственную версию истории архитектуры Кавказа.
В Ингушетии довольно много храмов и часовен, построенных в раннем средневековье. Точное число их трудно назвать. Часть из них в руинах, какие-то погибли, а некоторые часовни принимают за склепы. Народная легенда приписывает древние постройки мифическим джелтам. Ингушский этнограф XIX в. Ч.Ахриев считает, что строили греки. Он пишет: «…пребывание в горах греков подтверждается остатками развалин от их прежних построек, а также сохранившимися почти в целости церквами в некоторых горных ущельях; точно так же во многих местах восточной части Джейрахского общества и в ущельях кистинских попадаются полуразрушенные подземные каменные своды. Последние, по всей вероятности, относятся к тому времени, когда в Кавказских горах происходили постоянные передвижения разно-религиозных народов, причем опасность со стороны враждебных нападений заставила строить потаенные подземные жилища». [1]
Местные историки большинство храмов относят к позднему средневековью, чтобы квалифицировать их как свои языческие святилища. Есть подозрение, что в глухих заросших ущельях можно найти еще неизвестные. Предположительно, счет может идти на десятки. Это больше, чем во всех остальных республиках Северного Кавказа вместе взятых, притом, что Ингушетия самая маленькая из них. И это одна из загадок истории архитектуры, которая не объясняется христианизацией туземцев (чем эти лучше других?). Рядом Чечня с родственным по происхождению народом, но храмов там нет и, судя по всему, никогда не было.
Все ингушские храмы расположены на западной половине территории между реками Асса и Терек вдоль Скалистого хребта. Натурное обследование храмов привело к убеждению, что храмы и часовни стоят на тропах, которые тянутся в сторону Дарьяльского прохода, издревле служившего вторым по важности (после Каспийского) путем миграции народов и торговых караванов. Это наводит на парадоксальную мысль: храмы следует связывать не с этносом, а с географией(!?).
Типологически храмы представляют небольшую однонефную базилику. Такие храмы характерны для раннего этапа развития христианства на территории Палестины и Сирии, а позже Армении и Грузии. Алтарь не выступает из восточной стены в виде апсиды. Отсутствие апсиды – это первый признак того, что храм грузинский. Такими же безапсидными грузины строили и большие крестово-купольные храмы.
Все храмы в горах, они труднодоступны, малоизвестны и плохо изучены (в основном археологами).
Православный храм со странным названием Тхаба-Ерды – это к сегодняшнему дню второй на Северном Кавказе (после Северного храма в Архызе) памятник архитектуры федерального значения, на котором выполнен полный цикл реставрационных работ: исследование – проектирование - производство.
Одновременно сделана расчистка и консервация соседнего храма Алби-Ерды, также утратившего кровлю, а потому обреченного на исчезновение (200 тыс. руб. на проект и 200 тыс. руб. на производство).
Поэтому итоги этой работы могут быть полезны всем реставраторам и исследователям этого региона.
Проектно-изыскательские работы на Тхаба-Ерды начались в 2000 г. Они финансировались по Федеральной программе «Культура» (500 тыс. руб., причем, 300 тыс. из них «потерялись» в тамошнем Министерстве культуры в первый же год работы). В 2002 г. были выделены средства из Резервного фонда Президента РФ в размере 4 млн. руб. на производство, и это решило проблему.
В 2003 г. Государственная комиссия приняла выполненные работы на объекте с оценкой «хорошо» (архитектор В.А. Кузьмин, "Спецпроектреставрация", Москва; прораб С.-М. Богатырев, ООО "Поиск", Назрань).
Храм хорошо известен в научном мире своим богатым и нетрадиционным декором. Аналогов этому храму на Кавказе нет, и некоторые исследователи ищут их "на краю ойкумены". В Тао-Кларджети, например (бывшее княжество Грузии, теперь на территории Турции).
Никаких письменных источников о строительстве храма не найдено. Дмитрий Бакрадзе писал Всеволоду Миллеру в конце XIX в.: "К сожалению, не могу дать никакого сведения о построении грузинами Тхоба-Ердинской церкви, так как не нахожу никаких указаний на нее в доселе известных письменных памятниках Грузии".
С тех прошло сто лет, а воз как говорится, и ныне там.
Странным кажется и то, что до сих пор не найдено ни одного чертежа какого-либо древнего храма на Кавказе. Храм, в особенности большой крестово-купольный, – это сложнейшее инженерное сооружение, и построить его без чертежей и описаний технологии строительства, обработки материалов, порядке возведения и организации строительства, схемы монтажа декоративных камней мне как архитектору не представляется возможным.
Кавказ для исследователя регион сложный. Это отмечали еще историки XIX в., когда началось систематическое изучение горцев и их культурного наследия. Все народы бесписьменные, без государственности в прошлом. Здесь еще сильны средневековые пережитки, которые понимаются как национальные традиции. Шамиль говорил: «Горец скорее отречется от ислама, чем от обычаев своих предков».
История храма Тхаба-Ерды в описаниях предшественников
Первым, кто увидел храм, был интендант русской армии Штедер. В 1781 г. он оказался в Ингушетии по долгу службы. Его внимание привлекла трапеза язычников, которая проходила в храме, который к тому времени уже использовался как языческое святилище. Архитектуре посвящена всего одна, но весьма интересная ремарка: макет храма на западной стене очень похож на храм Степан-Цминда у горы Казбек в Грузии. (По преданиям, там был монастырь и монах Степане руководил дорожными рабочими.)
Спустя тридцать лет, в 1811 г. храм посетил геолог М. Энгельгардт. Сохранились его рисунки. Впечатление такое, что они сделаны позже, по мимолетным наброскам с натуры. Совершенно неверно изображена ограда с западной стороны, немасштабно изображен архивольт с декором и окно восточного фасада. Видно, что детали дорисовывались по памяти и дополнялись воображением. Неточным и незаконченным изображен продольный разрез. В конструкциях памятника геолог не разобрался. В плане показаны окна с двойным остеклением, как в городском доме (?). Но важным на этих рисунках является то, что храм изображен без покрытия.
В 1851 г. храм обследовал археолог А.Берже, приехавший служить в канцелярии кавказского наместника М.С. Воронцова. Он услышал предание, которое приписывает постройку храма грузинской царице Тамар (1184-1213) или ее дочери Русудан (1223-1245). Она правила после смерти своего брата Георгия Лаши (1213-1223). [ 2 ]
По дороге в Иран заезжал посмотреть на храм А.С. Грибоедов.
В 1886 г. храм обследовал В.Миллер. Он входил в комиссию Московского археологического общества, которая по заданию Императора проводила мониторинг памятников архитектуры на Кавказе. Серьезных исследований комиссия не планировала и оценки памятников давала по первому впечатлению. Обмеры планов делались как правило шагами. Декор храма Тхаба-Ерды В. Миллер рассматривал в бинокль, сидя верхом на лошади.
Сравнение планов В.Миллера и М.Энгельгардта, показывает, что перед нами два совершенно разных памятника. Возможно, и описание делалось по памяти.
Тогда же в храме была найдена древняя псалтырь на грузинском языке. Ее датировали XII веком. Чуть позже аналогичную обнаружили в храме-святилище Маги-Ерды.
Д.Бакрадзе прочел надпись на каменной плите, которая стояла в архивольте: "Христе, прослави строителя (храма сего) Давида. Господи, благослови Георгия, епископа". На этой же плите он прочел дату – 830 год. По его мнению, это дата строительства храма (плита хранилась в Краеведческом музее в Грозном и, скорее всего, погибла во время войны).
В прошлом веке храм обследовали археологи профессор Л. Семенов и академик Е.Крупнов, затем В.Марковин, Г.Гамбашидзе, М.Мужухоев и другие.
Л.Семенов дал отрицательную оценку технического состояния памятника: «С тех пор, как Тхаба-Ерды обследовал Миллер, он пришел в еще большее запустение. В стенах много глубоких трещин. Особенно сильно повреждена юго-западная стена. В каждом из четырех отделений храма в кровле зияют большие провалы. Снаружи разбросано много камней, упавших с кровли и с разрушающихся стен. Местное население еще со второй половины прошлого века пользуется им для загона мелкого скота; пол покрыт толстым слоем слежавшегося навоза и мусора». [19]
Е.Крупнов в докладе на сессии Академии Наук в 1947 г. заявил, что памятник нуждается в неотложном ремонте и реставрации и давно заслуживает более пристального изучения. Автор отметил типологическую идентичность ингушского и сванского храмов. По его мнению, «основные черты Тхаба-Ерды сближают ее с так называемой «Сванской базиликой», расположенной близ сел. Сачхеры на р.Квириле. Однонефная зала ее также делится арками на отдельные части и также завершается двухскатной кровлей. Входы и здесь расположены с западной и южной стороны». [10]
Исследователи объяснили хаотичность декора "неумелым ремонтом храма, произведенным местными жителями" (В.Миллер); "полной или частичной перекладкой стен" (Е.Крупнов). "В строительстве храма или в его переделках принимали участие и жители окрестных гор – ингуши" (В.Марковин); "Храм Тхаба-Ерды – яркий показатель глубоких и тесных исторических связей братского ингушского и грузинского народов" (Г.Гамбашидзе). "Тхаба-Ерды относится к ареалу грузинской культуры, но обладает особенностями ингушской народной архитектуры". (Г.Чубинашвили)
Художник И.Щеблыкин, участник экспедиции Л.Семенова, деревянные балки в арках интерьера объяснил языческими пережитками, полагая, что они служили для каких-то ритуальных обрядов туземцев. Археологи Л.Семенов, Е.Крупнов, В.Марковин, Г.Гамбашидзе считают, что храм был расписан, но фрески утрачены.
Название храма переводят как "две тысячи святых". Никто не может внятно объяснить смысл его. Б.Алборов дал такое толкование: Тхоба – это божество, которому было посвящено древнее капище, на месте которого впоследствии возник христианский храм. Г.Гамбашидзе полагает, что ингушское Тхоба – это христианское Фома. [6] Получается храм святого Фомы. Позже эту идею подхватил В.Марковин. Идея интересная, но спорная. В пантеоне святых Русской православной церкви Фомы нет. А был ли он у Грузинской православной церкви?
Подобных толкований сегодня с добрые десяток-два.
Странным является то, что никто сегодня не может объяснить смысл названия соседнего храма - Алби-Ерды. Как мне объяснили ингуши, смысл названия забылся. А это признак того, что название неингушское. Оно могло быть заимствовано у другого этноса.
Чувствуется созвучие ингушского Алби-Ерды и осетинского Аларды. В.Миллер отмечал, что «Аларды у осетин – это святой, насылающий оспу. Его боятся более других святых. Во время эпидемии осетины приносят в жертву ягненка. Имя Аларды не звучит по-осетински и вероятно представляет искажение какого-нибудь иностранного». [18]
Л.Семенов в своих "Разысканиях" пишет: "Шантр сообщает, что на Ассе находятся два храма – Твирлис-Цминда и Тхаба-Ерды (Twirlis-Tsminda – воскресение). Мы предполагаем, что первый – Алби-Ерды". [19]
Исследователи в большинстве сошлись во мнении, что храм был построен грузинами. Время сооружения – 830 г. (Д.Бакрадзе), VIII-IX вв. (Г.Чубинашвили), IX-X вв. (Г.Гамбашидзе), XII в. (В.Миллер, М.Энгельгардт), после XIII в. (Е.Крупнов). Храм отражает деятельность христианских миссионеров из Грузии с целью обращения туземцев в свою веру.
В академической науке сложилось мнение, что наиболее квалифицированное исследование храма провел Г.Чубинашвили. Авторитетный в Грузии историк архитектуры академик Г.Чубинашвили обследовал храм в 1940-41 гг. с целью разработки концепции реставрации. Он обнаружил древний фундамент, который датировал VIII веком. По его мнению, древний храм был разрушен, и на его месте построен в IX в. новый. Но он также был разрушен и в XII в. построен другой, в виде "трехцерковной базилики" (термин введен автором, и обозначает он сугубо «грузинский феномен» в архитектуре: три церкви в одном объеме, и в каждой стоит престол). Декор на западной стене он относит к этому строительному периоду. Позже две боковые церкви были разрушены, а средняя в XVI в. претерпела реконструкцию. В частности, в интерьере поставили три арки.
В 1969-70-х гг. грузинские коллеги под руководством архитектора Л.Химшиашвили провели ремонтно-восстановительные работы на храме. Тогда они спасли памятник от полного разрушения. Честь и хвала им.
Археология в реставрации
В команду грузинских реставраторов входил археолог Г.Гамбашидзе.
Гамбашидзе собрал большой материал в слое позднего средневековья: куски кровельной черепицы с византийскими крестами на верхней поверхности и грузинскими буквами на нижней, наконечники стрел, фрагменты керамической посуды, бусины из белого стекла, каменный крест размером 112 х 102 см, равноконечный с шарообразными концами, расколотый на четыре части, и каменную купель в виде круглой чаши. [5]
Не было в храме алтарной преграды. Не обнаружен престол. Текст на плитах лотковой черепицы Гамбашидзе перевел так: "Христа прости Арсену М". Надписи он датирует второй половиной X в. Клеймо, по мысли археолога, принадлежит каталикосу Картли Арсену II.
Гамбашидзе в одном из примыкающих к храму склепов нашел монету византийского императора Михаила III (842-67, по определению нумизмата И.Джалаганиа). Датировка архитектуры по артефактам археологии некорректна – слишком велика возможная ошибка. И тем не менее, рискну предположить, что храм не мог быть построен раньше IX-X вв. Однако, Г. Чубинашвили считает, что первый строительный период храма – VIII-IX вв. И Г. Гамбашидзе поддерживает эту версию (?). Причем, аргументов нет ни у одного, ни у другого.
Археолог упоминает найденный внутри храма обломок глиняной курительной трубки. В беседах с местными людьми было выяснено, что это скорее всего фрагмент трубки, которую клали младенцу между ног. В днище деревянной люльки было отверстие, под которое ставили какую-нибудь плошку.
Найденные внутри храма предметы говорят о том, что в позднем средневековье в храме нашли убежище какие-то беженцы, и они видимо погибли. Кто был в храме и кто нападал, неизвестно. Была ли это межплеменная или межродовая разборка? Или межэтнический конфликт? Ясно, что в позднем Средневековье в храме произошла трагедия.
Анализа наконечников стрел на предмет их национальной принадлежности археолог не провел. Не проведены анализы стекла и ткани. Исследователь увлекся архитектурой, оставив археологию благодарным потомкам. Часть материалов погибла (в Грозном), другая осела в его домашнем музее в Тбилиси. Другими словами, весь поднятый материал выведен из научного оборота, и это печально.
Не искал археолог печи для обжига извести и черепицы. Около храма мной обнаружено двухкамерное подземное сооружение, предположительно печь для обжига черепицы. В большой камере сохранились каменные балки, на которые вероятно укладывались плиты черепицы. Здесь работа для археологов. Но никто из них это сооружение даже не увидел. Не искали археологи подземный накопитель для воды в виде каменной цистерны (такая сохранилась в Сентинском монастыре X в. в Карачаево-Черкесии). Все археологи занимались изучением архитектуры, или как они сегодня называют, «христианской археологией». Никто из археологов не искал подземные сводчатые сооружения, о которых писал Ч. Ахриев, и они еще ждут своих исследователей.
Г.Гамбашидзе и проводивший реставрацию храма архитектор Л.Химшиашвили развили и откорректировали концепцию Г.Чубинашвили.
В 1990-х годах грузинские архитекторы разработали проект реставрации храма в соответствии с этой концепцией - в виде "трехцерковной базилики". Храм предполагалось покрыть оцинкованным железом. Стоимость работ оценили в 170 тыс. долларов. Слава Богу, денег в те сложные времена не нашли.
Г.Гамбашидзе обследовал и соседний храм Алби-Ерды, что в 2 км ниже по реке Ассе. На штукатурке алтаря археолог, по его публикациям, обнаружил грузинские слова "Христа" и "святой". Я специально проверил это место – никаких следов письма! Никто до меня не видел этой надписи, даже художник И.Щеблыкин, у которого был особый нюх на такие детали. При личной встрече с Г.Гамбашидзе ему было высказано это. Мне была продемонстрирована буря возмущения. Сгоряча он пообещал прислать фото с надписью, да видимо забыл. Грузины хотели показать, что храмы строили их предки. Но для меня это и так более чем очевидно.
Мне довелось услышать легенду, согласно которой грузины во время ремонтных работ на храме на чердаке под карнизным камнем нашли древнюю амфору с драгоценностями. Они увезли ее на лошади вверх в горы в сторону Хевсуретии. Сами грузины об этом не говорят. Существует легенда и о том, что местный археолог М.Мужухоев, проводивший раскопки на соседнем храме Алби-Ерды, нашел две (!) амфоры с драгоценностями. Но среди археологов подобные байки не редкость. Рассказывали, что М.Мужухоев бульдозером разравнивал площадку вокруг храма. Следы я действительно видел. Подобное варварство – это уже не байки археологов.
К сожалению, грузинские исследователи склонны смешивать культуру и политику, что для интеллигенции недопустимо.
В соответствии с действующим порядком началу производства работ на памятнике должны предшествовать археологические раскопки. Этот порядок определяется тем, что во время производства разрушается культурный слой земли, который может содержать ценную информацию об истории строительства объекта.
Наиболее подходящей кандидатурой из ныне здравствующих мне представлялась в лице местного археолога М.Мужухоева. Он проводил раскопки на Алби-Ерды и занимался исследованием Тхаба-Ерды. Опубликовал результаты своих исследований. На мое предложение составить творческий тандем отказался. И я его понимаю. Профессорствовать интересней для человека ленивого и нелюбознательного, нежели копать историю своей земли. (Во время переговоров он не без гордости отметил, что ему удалось доказать то, что храм первоначально был построен в виде «трехцерковной базилики».) На предложение сделать на храме летнюю археологическую практику студентов он не отреагировал. Как пояснил мне позже один его московский коллега, археология интересовала того лишь тогда, когда он делал докторскую диссертацию.
При Министерстве культуры Ингушетии в то время был создан и уже функционировал Центр археологии. Там работали выпускники местного университета, ученики Мужухоева. Я обратился туда и тоже получил отказ. Как мне объяснил знающий их преподаватель, те ребята хотят быть чиновниками. Археология их не интересовала. Никто из них не имел Открытого листа, который давал юридическое право на раскопки. Были слухи, что они периодически занимаются «черной археологией», когда экскаватор на строительстве новой ингушской столицы Магаса извлекал что-то ценное.
При том, при всем, министр культуры М.Оздоев, в ведении которого находился тот Центр, ездил в Москву с просьбой прислать археологов.
Велись переговоры с Г.Гамбашидзе. Тот предложение охотно принял, но политики в Москве и Тбилиси поссорились, и наш тандем не состоялся.
При обсуждении этой проблемы с чиновниками московского Минкульта мне было предложено писать меморандум с просьбой о приостановке производства. Но для меня интересы архитектуры выше интересов археологии, и производство не останавливалось.
Таковы «особенности национальной археологии», и с этим пришлось считаться.
Собственное исследование и новые открытия
Для себя я определенно решил: все, что написано об истории архитектуры Северного Кавказа – это гипотезы. Правдоподобные и прочие, по преимуществу.
Натурные обследования заставили усомниться в том, чтобы принять информацию предшествующих исследователей на веру. И я был вынужден работать по системе Станиславского («Не верю!»).
Никаких следов перестроек в несущих конструкциях мной не обнаружено. Следов замены деревянных балок в арках интерьера я не нашел. Следов примыкания боковых церквей к храму нет. Нет и самих церквей. Две пристройки с севера и юга – это, скорее всего, крещальня и крипта. С севера видны руины ограды, которые представить в виде стены бокового нефа никак нельзя. Поставить стрельчатые арки в интерьере, не разобрав храм до основания, невозможно.
Другой аргумент – соседний храм Алби-Ерды в руинах (от него остались только стены), но попыток его перестроек не видно! Более того, судя по литературным источникам, грузины не занимались ремонтом разрушившихся храмов такого типа. Они ставили дальше новый храм. Не исключено, что причины в суеверии: если храм разрушился, значит это место проклятое. Но это всего лишь предположение.
Ключ к пониманию архитектуры храма дали оконные проемы в южной стене. Они узкие, стрельчатой формы, пирамидальные в сечении. Для освещения интерьера они явно не годятся. При метровой толщине стены свет сквозь такие проемы до интерьера не доходит. После долгих раздумий я пришел к выводу - это бойницы для стрельбы из лука!? Никто до меня этого не понял. Из этого следует и другой аргумент – предполагаемой стены бокового нефа с южной стороны не могло быть в принципе!
Мой вывод категоричен: храм сохранил свой первоначальный облик.
Справедливости ради не могу не отметить, что раньше меня это объявил архитектор А.Гольдштейн, увидевший храм в 1970-х годах. И поскольку он осмелился посягнуть на абсолютный в отечественной гуманитарной науке авторитет академика Е.Крупнова (такой же авторитет в грузинской у академика Г.Чубинашвили), то его мнение академическая наука не приняла. А археолог В.Кузнецов квалифицировал его как «легковесные построения». [13] Причем, сам В.Кузнецов, судя по всему, храм не видел. (Это наглядная иллюстрация того, что мнение авторитетов в академической науке воспринимаются коллегами как истинные. Таковы «особенности национальной науки».)
Анализ образцов кладочного раствора, штукатурки алтарей, деревянных конструкций Тхаба-Ерды и Алби-Ерды (институт "Спецпроектреставрация", С.Шинаев и А.Тихомиров) подтвердил мою версию. Результаты таковы: все материалы подлинные, относящиеся ко времени строительства. Время строительства определено XII-XIV вв. Оба храма выстроены в одно время. Балки в арках Тхаба-Ерды и дверные перемычки в Алби-Ерды подлинные, сделаны из дуба. Штукатурка алтарей подготовлена под росписи (она двухслойная и внешний слой с тонкой затиркой), но следов пигмента не обнаружено. Вяжущее – обожженная карбонатно-глинистая порода, относящаяся к мергелистым известнякам. Т.е. порода местная. Степень гидратации – 90%. Это означает, что известь хорошо загашена, и лежала она в яме не менее двух лет. Значит, строительство храма готовилось загодя. Два года уходили на заготовку строительных материалов, а это камень (бут) для фундаментов, плитняк для стен и сводов, строевой лес для балок и кружал под своды, изготовление черепицы для покрытия храма (карьер с хорошей глиной расположен в боковом ущелье, рядом с аулом Някист).
Анализы показали присутствие в вяжущем растительных волокон в качестве армирующей добавки. Использовалась как правило сечка сушеной конопли. В раннем средневековье одежду горцы делали из конопли и шкур. Степняки носили в основном одежду из льна. В горах лен не растет, поэтому посадки конопли были, видимо везде. Присутствует в вяжущем органическая добавка в виде казеина. Это означает, что в процессе строительства в раствор добавляли молочную сыворотку, которая повышала его пластичность, прочность и долговечность. Подобная технология использовалась и при строительстве аланских храмов X в. в Архызе. Значит, у монахов-строителей было подсобное хозяйство, и они пришли с большой программой строительства.
Я был вынужден с большей предвзятостью перечитать публикации о храме.
По Г.Чубинашвили, храм дважды разрушался и дважды перестраивался. Фактически исследователь датировал утраченный памятник, причем утраченный дважды (!?). Методов датировки фундаментов не существует. Как он мог датировать обнаруженный фундамент? Более того, непонятно, как он мог вообще увидеть его. В то время вся территория внутри и вокруг храма была под завалом камней обрушившейся кровли и верха стен.
Сегодня, после завершения ремонтно-восстановительных работ, вся территория расчищена. Фундамента, о котором говорил Г.Чубинашвили, не видно.
Под южной стеной обнажилась надгробная плита с крестами в торце. Никто из предшественников ее не видел. Под этой плитой может находиться не потревоженное грабителями захоронение. В археологическом отчете Г. Гамбашидзе она не упоминается. А это означает, что серьезных археологических работ здесь никогда не было. Г. Гамбашидзе просто собирал то, что открывалось под завалами камней, которые использовали реставраторы во время ремонтно-восстановительных работ в 1969-70 гг. Сам Г. Гамбашидзе в своем археологическом отчете признал, что храм Тхаба-Ерды из-за аварийности памятника полностью не был расчищен и раскопан. [5]
Хотелось бы отметить еще одну деталь: ни один из храмов Кавказа, построенных в период VI-XIV вв., не имел колоколов. Византийские храмы колокольного звона не знали. В Грузию колокол привезли по некоторым данным генуэзские купцы в XV в. В течение XV-XVII вв. в старых грузинских монастырях стали ставить колокольни.
И здесь возникает еще один контраргумент концепции Г.Чубинашвили. Последний строительный период Тхаба-Ерды он датирует XVI веком. Если бы это было действительно так, то грузины должны были бы пристроить к храму колокольню. Но ее следов нет. И это еще один довод в пользу моей версии истории строительства храма.
Археолог В.Кузнецов назвал концепцию Г.Чубинашвили абстрактной [ 13], и в этом я с ним полностью соглашаюсь.
Резонно привести пример из соседней Осетии. В сел. Дзивгис сохранился однотипный храм Святого Георгия. Вот что пишет В. Кузнецов: «Время ее сооружения достоверно неизвестно, но в литературе церковь обычно относят к XVII веку, - видимо на основании колокола с грузинской надписью: «Я царь Карталинский, патрон Георгий, в году 301 (1613) пожертвовал колокол сей тебе, святому Георгию Дзивгисскому, дабы дарована была нам победа». [12] Аналогичный пример в истории храма в с. Латали (Верхняя Сванети, Грузия). А.Кузнецов пишет: «Рядом с церковью выстроена отдельно от нее в более позднее время колокольня. Церковь конца XI - начала XII века, а колокольня, устроенная на четырех столбах, хотя и выглядит старее, относится видимо к XVII-XVIII векам, Между столбами под навесом пристроены три колокола различной величины». [11]
При расчистке чердака от мусора открылся люк. Лаз на чердак шел из ниши в алтаре (!?). Причем, он такой узкий, что пролезть может только подросток (нелишне отметить, что в Датунском храме в Дагестане, построенном грузинами в XII в., из ниш в алтаре можно попасть в узкие «пеналы» в стенах со смотровыми отверстиями. В Мюссерском храме в Абхазии из ниш в алтаре ведет лаз на конху под сводом кровли. Г.Чубинашвили считает, что это типично грузинская конструкция, однако этот храм имеет явные признаки греческого). В стене северо-восточного угла имеет место ниша с более широким лазом на чердак через тот же люк. Этот проход был предсказуем. Он завален каменными блоками. Из противопожарных соображений разбирать его не стали. Не исключено, что чердак предназначался как убежище на случай нападения на храм. Возможно, здесь хранились церковные ценности и архив.
В куче мусора на чердаке была найдена подлинная, прекрасно сохранившаяся желобчатая черепица, которой перекрывали стыки двух смежных плит покрытия. На верхней стороне изображен «византийский» крест, на внутренней – грузинские буквы. Черепица была привезена из Грузии, скорее всего, как образец для изготовления формы и обжига на месте. Чертеж, сделанный мной по обмерам образца Г.Гамбашидзе (лотковая черепица) и моим собственным (желобчатая черепица), показал безупречную стыковку элементов покрытия. Были найдены также фрагменты лотковой черепицы и также с грузинскими клеймами. Она однотипна с черепицей, найденной в Мюссерском храме XI-XII вв. (черепица с Северного храма в Архызе однотипна с черепицей Успенского храма в Пицунде в Абхазии. Оба храма построены греками в X в. на Великом шелковом пути).
Размеры черепицы Тхаба-Ерды почти идеально совпадают с черепицей Мюссерского храма (в мм): длина соответственно 410 и 405, ширина верхней части 300 и 300, нижней – 225 и 240, толщина 21 и 20, высота бортика 45 и 45. Вряд ли такое совпадение случайно. Оно может означать одно – строители использовали одинаковую форму.
Из этого следует, что была одна архитектурная традиция, сходная строительная технология, общая строительная культура. Кавказ в средневековье – это единый историко-архитектурный ареал, созданный в течение нескольких веков монахами Византии (VI-X вв.) и продолженный монахами Грузии (X-XIV вв.). Для меня очевидно, что речь идет о храмах, которые стоят на Великом шелковом пути.
Анализ результатов собственного исследования
Анализ архитектуры храмов Северного Кавказа привел меня к мысли о том, что в начале XIII в. произошло сильное землетрясение. Многие храмы с коробовым покрытием разрушились. К ним можно отнести Мады-Майрам (Мать Мария) в Осетии, Алби-Ерды и Таргимский в Ингушетии, ряд храмов на Чирюртовском нагорье в Дагестане. Все эти храмы были построены грузинами в XII-XIII вв. на торговых путях. Собственные исследования привели меня к абсолютной уверенности в том, что коробовый свод не выдержал здесь проверку на сейсмику, и строители были вынуждены искать иную конструкцию покрытия. Нелишне отметить, что Кавказ, Византия и Иран расположены в зоне Анатолийского разлома. Поэтому персы и греки исстари искали способы защиты сооружений от сейсмики. А грузины активно использовали достижения и тех, и других.
Конструкции храма Тхаба-Ерды
Сценарий строительства представляется таким. Ко времени землетрясения строители уже заложили фундамент храма. Он определил положение здания на рельефе, его ориентацию, габариты, толщину стен. Большая толщина продольных стен, по отношению к поперечным, объясняется тем, что они должны были гасить распор от коробового свода.
Выстроенные ранее храмы – Таргимский и Алби-Ерды – обрушились при землетрясении на глазах у строителей. Они перетащили конструктивные и декоративные камни на Тхаба-Ерды. Об этом можно судить по тому, что при расчистке Алби-Ерды не обнаружено ни одной подпружной арки. Но мастер (видимо уже новый) решил применить другую конструкцию. Интерьер перегородили тремя стрельчатыми арками и пространство между ними перекрыли ложными сводами. А подпружные арки оказались «лишними». Часть из них использовали в качестве архивольта на западной стене, а оставшиеся бросили на улице. Сегодня их можно увидеть воочию внутри храма, куда их перенесли с улицы во время работ.
Территория обоих храмов расчищена, и выявляется интересная картина: на Тхаба-Ерды явный избыток декоративных и конструктивных элементов, а на Алби-Ерды их явный недостаток, нет практически ничего. Нет подпружных арок свода, декоративных камней, алтарной преграды, купели, престола. Сохранился лишь облом неправильной формы, в котором угадывается храмовый крест (с крыши). А на Тхаба-Ерды много лишних конструктивных и декоративных камней. Это может служить аргументом в пользу того, что все те камни были собраны и перевезены на площадку строительства Тхаба-Ерды.
Вопрос вызывает и то, что в результате расчистки храма Алби-Ерды не обнаружено кровельной черепицы. Можно предположить, что оставшиеся целыми после обрушения кровли плиты черепицы были перевезены на храм Тхаба-Ерды. Но должен быть и бой черепицы, но его нет, и это загадка! Ответ на нее дали результаты анализа кладочного раствора северной боевой башни и одного из склепов некрополя расположенного рядом аула Таргим. В 2003 г. на его памятниках мной с участием начальника отдела охраны памятников МК РИ А.Мальсаговым проводился мониторинг. Анализы показали присутствие в вяжущем фракций толченой керамики («Спецпроектреставрация», А.Тихомиров). Как известно, цемяночный раствор более прочный. По преданиям именно эта башня и именно тот склеп принадлежали роду Мальсаговых. Это значит, что конкретно те башни и склеп строил один мастер (Мальсаговы были заказчиками) по единой технологии. Из множества сделанных анализов это единственный случай применения цемянки. И его логично связывать с обрушением кровли Алби-Ерды.
Планы храмов Тхаба-Ерды и Алби-Ерды при их наложении (обмеры автора) практически совпадают. А вот конструкции у них принципиально различны.
По мнению историка архитектуры Огюста Шуази, ложный свод был изобретен в Древнем Египте. И не от хорошей жизни - там не было строевого леса, из которого делают кружала под своды. Конструкция ложного свода очень тяжелая, но простая по технологии возведения. И материал не требует обкалывания по шаблону. Он, что называется, лежит под ногами.
Стрельчатую арку, по мнению О.Шуази, изобрели греческие монахи христианской Сирии. Они усовершенствовали иранскую овальную (трехцентровую) арку, которая адаптирована к условиям сейсмики. Конструкция оказалась более совершенной, так как она более прочная и простая по технологии возведения. И оттуда, из Сирии она пошла в Европу (готика), на восток в исламскую архитектуру и на Кавказ. И если в Европе стрельчатая (сирийская) арка была декоративной по функции, то на Кавказе она явилась ответом архитектора на сейсмику.
А ложным сводом стрельчатого сечения в Ингушетии перекрывали и храмы, которые строили после Тхаба-Ерды, и часовни, и боевые башни, и склепы.
Ложным сводом стрельчатого сечения перекрыта и часовня в с.Нузал в Осетии. Часовню построили грузины предположительно в конце XII в. (сохранились росписи с грузинскими текстами в интерьере). По преданиям, здесь был монастырь, и его строительство связывают с именем царицы Тамар.
Землетрясения здесь не редки (в прошлом веке они зарегестрированы силой 4-6 баллов в среднем через каждые 20 лет). Значит, за свои семьсот лет храм Тхаба-Ерды выдержал 35 землетрясений.
Факты таковы: храмы Алби-Ерды и Таргимский в Ингушетии и Зругский в Осетии, имевшие коробовый свод, разрушены, а храмы, у которых своды держатся на стрельчатых арках, стоят. Новая конструкция оказалась практичной, т.е. менее трудоемкой, т. к. она бескружальная, и все последующие храмы-святилища стали делать по этому образцу.
Использование стрельчатых арок и ложных сводов на порядок облегчило технологию строительства. Не нужно было сооружать громоздкие кружала под свод. Для возведения арок использовали, скорее всего, "лекала" в виде длинных изогнутых жердей, прикрепленных к вертикальному столбу. Они задавали линию кривизны арок. На определенной высоте (примерно 3 метра) от пола, когда центр тяжести арок значительно ушел от подошвы, между арками поставили наглухо дубовые балки, которые воспрепятствовали их опрокидыванию. Через метр выше поставили еще одну. Когда арка сомкнулась и после того как затвердел раствор в кладке, балки перестали работать на сжатие. Это технологические балки, и они неоспоримо подлинные. Использование балок ускоряло процесс строительства – не нужно было выжидать затвердения раствора. Позже их использовали, скорее всего, под подмости, на которых стояли лучники у бойниц в южной стене. Кроме того, стрельчатый свод прочнее и долговечнее, чем коробовый. Правда, он применим только для небольших по ширине храмов.
Деревянные балки в створе арок не использовали повторно, и это может говорить о том, что их оставляли как антисейсмические конструкции. Работая на сжатие, они служили своего рода демпферами. Такие балки стоят и в святилищах, и в больших склепах. Такие балки можно увидеть и под сводом в некоторых боевых башнях.
Внимательное изучение деревянных балок Тхаба-Ерды и дверных перемычек Алби-Ерды показало, что они сделаны при помощи пилы, топора и стамески. Тщательность исполнения говорит о том, что инструменты были высокого качества. Как уже отмечалось, балки из дуба, материалы подлинные, изначальные и одного времени строительства. Важно отметить, что перемычки Алби-Ерды и визуально представляются подлинными, т.к. выше идет кладка стен, и заменить их, не разобрав стены, невозможно (именно потому и были взяты здесь образцы для сравнительного анализа). Из этого следует и еще один, очень важный, вывод. Такие инструменты могли быть только у профессиональных строителей с многовековым коллективным опытом строительства из дерева и камня. Кроме грузин в ближайшем окружении никто не просматривается. Важно отметить, что обитатели предкавказской равнины не оставили никакого архитектурного наследия. Это означает, что мастерством строительства из камня они не владели. Наследие Закавказья – это гигантский пласт в мировой архитектуре. Откуда могли прийти строители - понятно.
Западная стена храма выложена из плитняка, как и Алби-Ерды. Все другие – из грубо обработанных камней, собранных вокруг. Заготовить плитняк на весь храм, видимо, не успели. Резонно предположить, что нависла военная угроза, и строители торопились.
Но здесь возможна и другая версия: западную стену выложили из того самого плитняка, который (по проекту) предназначался для укладки свода. И поскольку от сводчатого покрытия отказались, то материал пустили для кладки стены. Эта версия выглядит более правдоподобной.
Если внимательно рассматривать кладку стен храма, то возникает вопрос: грузинская (греческая) традиция предполагает облицовку внешних стен тщательно отшлифованными квадрами известняка или песчаника. Так выглядит Датунский храм XII в. (Дагестан), храм Мады Майрам того же времени (Осетия). Тхаба-Ерды совсем другой. Кладка стен выложена из грубо обработанных камней разного размера. В такой же кладке выполнены храмы в Архызе. Такой делают кладку под штукатурку (эта технология идет еще от финикийцев. Так они строили крепостные стены своих городов). Однако большое количество декора говорит о том, что штукатурить стены не планировалось. Вывод может быть только один – у строителей был дефицит времени.
Первопричина трещины у юго-западного угла – отсутствие перевязки в кладке из плитняка и валунов. Здесь работал малоквалифицированный каменщик.
Строители решили изменить конструкцию. Пространство храма разделили тремя стрельчатыми арками, и каждый из четырех отсеков перекрыли ложным сводом из необработанных булыжников, которые собрали, видимо, по руслу реки. Возникла проблема с покрытием. Вот здесь строители попали в собственную ловушку.
Стены с фронтонами и развитым карнизом предполагают покрытие в виде коробового свода. На него по известковой стяжке укладывается черепица. Но строители от коробового свода отказались, а фронтоны выложили, возможно по инерции (по чертежу). Единственным вариантом представляется такой: деревянные фермы, по ним сплошная обрешетка. Она покрывается слоем известкового раствора, на который укладывается черепица. Но стропильная конструкция кровли ни в Грузии, ни в Византии не была известна. Это изобретение палестинских и сирийских монахов, которое было подхвачено западноевропейскими католиками. Они лепили черепицу с шипом на нижней поверхности плиты, которым она зацеплялась за жердь обрешетки. Образцов такой черепицы на Кавказе не найдено. Судя по всему, строители не сумели разрешить эту проблему, и храм так и остался без покрытия.
Но возможно и такое: при очередном подземном толчке тяжелое покрытие из черепицы сползло.
Изучение трещины в левом углу южной стены показало, что кладка панцирная. При такой кладке должна быть забутовка из известкового бетона. Аналогичная кладка в храме сел. Бедия в Абхазии. Она видна в местах, где утрачена наружная облицовка.Такая же забутовка видна в стене храма пос. Лоо под Сочи. Но в забутовке Тхаба-Ерды много грязи и строительного мусора. Это может говорить о том, что у строителей был дефицит извести. Его можно объяснить тем, что много извести ушло при возведении стрельчатых арок в интерьере, не планировавшихся когда заготавливали известковый раствор. Это еще одно подтверждение того, что в процессе строительства менялись конструкции храма.
Какая-то коллизия вынудила грузинского архитектора уйти. Возможно, известие о разорении Грузии в 1240 г. татаро-монголами. Возможно, он погиб, и строительство возглавил другой человек с иными конструктивными идеями. Эта же коллизия не позволила прийти сюда и художникам, чтобы расписывать храмы. Причем, художниками могли быть грузины. Нузальская часовня в Осетии, которая являлась частью монастыря (в него входили и две скальные башни на отвесном склоне), была расписана грузинами. Т.е. можно говорить о том, что ко времени строительства Тхаба-Ерды в Грузии уже были свои национальные кадры живописцев.
В процессе строительства храма произошла "ломка" грузинской традиции. Тхаба-Ерды можно считать переходным по типу конструкций памятником – от Алби-Ерды к Маги-Ерды. Новая конструкция оптимальна для небольших объектов. Поэтому все храмы, выстроенные после Тхаба-Ерды, меньше по размерам. К примеру, размеры в плане Тхаба-Ерды и Маги-Ерды: 16.05 х 7.52 м и 10.34 х 4.97 м, и по внутренним стенам: 15.32 х 5.36 м и 8.97 х 2.7 м. Толщина стен: продольных – 108 см и 113 см и поперечных – 71 см и 70 см. Ширина пилонов (арок) одинакова – 44 см. Как видим, оба объекта представляют собой два квадрата в плане (точно по рекомендациям Витрувия для строителей храмов). Толщина стен практически одинакова. Большая толщина продольных, нежели поперечных стен Тхаба-Ерды объясняется тем, что они должны были гасить распор от коробового свода. Такая же толщина стен Маги-Ерды представляется избыточной.
В целом, следует признать, что Тхаба-Ерды – это исток последующего храмового строительства в Ингушетии.
В дальнейшем эту конструкцию усовершенствовали на храме Маги-Ерды. Покрытие в виде свода стрельчатого сечения (ложный свод) который поддерживается двумя подпружными арками того же профиля. По своду сделано ступенчатое покрытие: ряды плоского шифера толщиной 2 см чередуются рядами каменных блоков высотой 20 см со сдвижкой к середине. Шифер играет роль гидроизоляции, камни прижимают его своим весом, защищая от порывов ветра, которые здесь достигают в зимнее время 40 м/сек. Эта конструкция является исходной для последующего храмового строительства в Ингушетии (аналогичная конструкция покрытия в храме Св. Георгия в с. Дзивгис в Осетии).
Конструкцию храмов-святилищ делали по подобию Тхаба-Ерды. Предположение о том, что это изначально христианские храмы (часовни), само по себе не ново. Об этом писали и раньше, но робко. В таких святилищах ставили свечи, а это явно христианский обряд. Да и слова "свеча", "крест" и пр. в ингушском языке звучат по-грузински. В святилище Маги-Ерды была найдена псалтырь XII в. на грузинском языке, аналогичная той, что найдена ранее в Тхаба-Ерды. Там же престол в виде каменного куба из черного базальта. Это типично грузинский атрибут. И. Щеблыкин видел в с. Млеты в Грузии такой же престол в такой же по архитектуре часовне. На пилоне арки Маги-Ерды И. Щеблыкин обнаружил изображение креста на «Голгофе» размером 18 х 32 см. [20]
Святилище Делите близ селения Карт имеет на фронтоне крест на "Голгофе". В святилищах археологи находили наконечники стрел и железные склепанные кресты. В святилище Галь-Ерды на р. Армхи были найдены церковные сосуды с грузинскими надписями.
Попутно можно отметить, что в соседней Осетии в качестве святилищ (дзуаров) также использовались христианские храмы. В. Миллер пишет: «В Осетии было построено грузинами немало церквей и монастырей, которые в настоящее время лежат в развалинах и обратились в так называемые дзуары... Иногда дзуар есть древняя христианская церковь или часовня, сделавшаяся с течением времени языческим капищем». [18]
Чисто ингушским типом святилища, видимо, можно считать сиелинги – столпообразные сооружения в рост человека с нишей. Название от ингушского бога неба Сиели (подобные святилища-хати, украшенные рогами крупных животных, я видел и в хевсурском селе Шатили).
Все храмы-святилища идентичны по конструкциям, истоки которых явно читаются в Тхаба-Ерды. Покрытие ступенчатое по своду стрельчатого сечения. Интерьер разделен стрельчатыми арками-пилонами на два или три отсека. В восточном торце ниша для иконы. Они небольшие по размеру. Ориентация свободная в зависимости от рельефа, но чаще всего восток-запад. Вход в западном торце или в южной стене. В южной стене, как правило, бойницы для стрельбы из лука. И. Щеблыкин отмечает большое сходство в архитектуре грузинских (между станциями Млеты и Пасанаур) и ингушских храмов. [21]
Декор храма
Главный западный фасад Тхаба-Ерды украшен сложной композицией, обрамленной архивольтом. Ктиторская группа по грузинской традиции состоит из трех фигур: в центре ктитор (по-гречески, или донатор по-латински), т.е. заказчик, слева настоятель храма. Плита с этим рельефом утрачена, и изображение сохранилось только на рисунке В. Миллера. Справа святой, покровитель храма. Его именем и должен был называться храм. Святой держит в левой руке крест, в правой - меч. Так изображается Михаил Архангел, который воевал с нечистой силой. А значит, изначально это был храм в честь Михаила Архангела.
За настоятелем виноградная лоза. В Библейской энциклопедии сказано: " Господь называет Себя виноградною лозою. "Я есмь истинная виноградная лоза, а Отец Мой виноградарь". [3]
Заказчик сидит между двумя стоящими фигурами. Причем, сидит низко, его хочется поднять на подиум, который у него на голове. Недоумение вызывает макет храма над головой средней фигуры (плита с этим рельефом находилась в Краеведческом музее Грозного, и скорее всего, погибла во время войны). Получилось что-то вроде шапки Мономаха. Причем, храм на макете по архитектурной типологии совершенно не соответствует Тхаба-Ерды. Традиционная ктиторская группа изображает передачу храма настоятелю в присутствии святого.
Все фигуры выполнены в манере художественного примитивизма, напоминая ассирийские рельефы эпохи Ашурбанапала. Они явно древние и явно повторного использования. Судя по архаике рисунка и техники, можно предположить, что рельефы могли быть сделаны в IV-VI вв., т.е. в начальном периоде распространения христианства в Грузии. До того, как они попали на Тхаба-Ерды, они прошли долгий путь, успев вероятно украсить еще один-два храма на нынешней Военно-Грузинской дороге.
Все три фигуры имеют раздвоенные бороды. Нигде в Грузии,- ни на рельефах, ни на фресках,- такие бороды не встречаются. А это повод предположить, что эти рельефы могли привезти издалека, скажем, из Сирии. Носы длинные и кривые. Аналогичный нос изображен на одном из рельефов храма в Атени (VII в.) в Грузии. На рельефе человек, который разрывает пасть льву (такой же сюжет в тимпане окна восточного фасада Тхаба-Ерды).
В с.Сиони на Военно-грузинской дороге сохранилась трехнефная базилика. На восточной стене имеют место ниши от утраченных плит с рельефами. Не отсюда ли взяты рельефы для Тхаба-Ерды? Было бы неплохо сделать обмеры этих ниш и сопоставить их с блоками храма. Рядом пирамидальная башня с плоским верхом и угловыми зубцами. Она почти "копия" ингушской и осетинской башен. Это под Крестовым перевалом (2379 м).
Где и когда зародилась традиция украшать храм рельефами с ктиторской группой, неясно. Ктиторские группы известны в южно-грузинской и армянской архитектуре. Причем, если в грузинской архитектуре ктиторская группа состоит как правило из трех фигур, то в армянской архитектуре – две фигуры: заказчик и настоятель. Так, на храме в с.Опиза в Тао-Кларджети постройки 826 г. изображен Ашот куропалат (у грузин и армян греч. куропалат – это князь). Этот Ашот был правителем южно-грузинского княжества Тао-Кларджети в период 787-826 гг. Он является предком царской династии Багратидов, правивших объединенной Грузией с X века. Все фигуры подписаны, но перевод в литературных источниках не дается, поэтому можно только гадать, кто есть кто. Тао-Кларджети и Армения – это пограничные территории, и они могли развивать художественные традиции оформления храмов рельефами совместно. Можно предположить, что художниками были приглашенные армяне. В других княжествах Грузии (судя по литературным источникам) рельефы с ктиторскими группами распространения не получили.
Истоки изображения непонятны, но можно предположить, что они идут из древнего Ирана через Армению. Сохранились рельефы во дворце в Так-и-Бостан. Изображена сцена божественной инвеституры. В центре шахиншах (царь царей) Арташир II (379-383), справа зороастрийский бог Ахура-Мазда вручает ему венец власти, слева бог солнца Митра, благославляющий Арташира II.
Но вернемся к нашему храму. Над макетом храма рука с «наугольником» (так художник И.Щеблыкин называет строительный угольник каменщика), которой здесь явно не место. Точно такой же рельеф художник И. Щеблыкин увидел на северной стене Мцхетского собора VI в. в Грузии во время экспедиции по Военно-Грузинской дороге в 1920-х гг. [20]
Он высказал идею (потом ее подхватил археолог В.Марковин) о том, что это рука мастера. Возможно, но маловероятно. Ни на одном храме Северного Кавказа нет автографа архитектора. Это означает, что понятия авторского права среди монахов-строителей не было. Они просто выполняли свой святой долг.
Это может быть масонский знак. Уместно предположить, что монахи-строители составляли отдельную касту монашества, что-то вроде рыцарского ордена в Западной Европе. И судя по большому числу сохранившихся на перевальных дорогах храмов и руин храмов, можно допустить, что эта каста была не малой по числу.
Но самая интересная интрига в третьей гипотезе.
Археолог Б.Куфтин в своей основательной монографии "Материалы к археологии Колхиды".[14] приводит отпечаток с сиро-хеттской цилиндрической печати, на котором изображена сцена жертвоприношения. В жертву приносится ребенок (девочка), что у хеттов было распространено. Жрец держит левой рукой за волосы ребенка, а в правой его руке жертвенный топор. Если положить рядом изображение руки с "наугольником" и руки правой фигуры с жертвенным топором, то мы увидим поразительное сходство. А не принял ли художник И.Щеблыкин жертвенный топор за "наугольник"? Вполне возможно, что плита с рукой и жертвенным топором родом из Сирии и очень древняя. Она могла составлять часть какого-то древнего рельефа из дворца хеттского правителя (III тыс. до н.э.). Остальные части этого рельефа могли затеряться во времени или разрушиться по дороге.
Связь с хеттами не кажется фантастической, если учесть, что многие ученые считают прародиной кавказцев (представителей иберийско-кавказской языковой семьи) Малую Азию. Дэвид Лэнг пишет по этому поводу: «Как прямые потомки народов, населявших Древнюю Анатолию, некоторые племена, образовавшие иберийскую нацию, сохранили в своих верованиях древнейший слой, восходящий к хеттам». [15]
В одном из погребений в Верхней Эшере (Абхазия) Б.Куфтин нашел такого рода жертвенный топор. По его мнению, топоры на сиро-хеттской печати в руках жрецов "…имеют кобаньский и протокобаньский характер, и по размеру рукояти полностью соответствуют топору, найденному в одном из эшерских погребений с бронзовым топорищем, явно культового назначения".[14]
Здесь же были две плиты с грузинскими текстами, причем одна из них поставлена на бок, что говорит о том, что строители не знали грамоты или это были не грузины (удивительно то, что в Дагестане встречаются древние рельефы на жилых домах позднего Средневековья, поставленные вверх ногами). Над правой фигурой поставлен блок с двумя круглыми отверстиями. Такие же вставлены в кладку южной стены. Все три блока нефункциональны.
Архивольт собран из подпружных арок свода интерьера.
Все грузинские храмы перекрывались коробовым сводом (в форме перевернутого корыта) на подпружных арках. Так был перекрыт другой храм, что в 2 км ниже по течению Ассы – Алби-Ерды. Можно уверенно предполагать, что коробовый свод не выдержал здесь проверку на сейсмику, и строители Тхаба-Ерды были вынуждены в процессе работы менять конструкцию. Подпружные арки оказались ненужными. Часть из них раскололи на меньшие куски и собрали из них архивольт на западном фасаде. А расколоть пришлось по очевидной причине: радиус дуги подпружной арки примерно вдвое больше, чем архивольта. И это заметно на стыках частей архивольта. Там отсутствуют сопряжения. "Лишние" фрагменты подпружных арок сложены сегодня в храме.
"Странным" является и то, что по грузинской (греческой) традиции на западной стене должно быть узкое окно, такое же как на Алби-Ерды, а все рельефы размещали как правило на восточной и южной стене.
Алтарное окно сделано в нарушение всех архитектурных канонов для подобных храмов. Оно должно быть узким, с косыми откосами. Здесь сделано двойное окно с тимпаном, обрамленным валиком. Такие окна встречаются на больших храмах в Греции. Плита с рельефами. Мы видим две сцены. На левой изображена группа из трех фигур. Левая фигура держит в руках младенца (?), правая протягивает к нему руки. Средняя стоит, не выражая никакого движения. Две крайние фигуры мужские. Это видно по приталенной одежде и по бороде правой. Средняя – это явно женщина. Возможно, это Богоматерь. На правой сцене – борьба человека с львом. Это Даниил.
В Библейской энциклопедии о нем сказано следующее: "Даниил – (судия Божий), четвертый из больших пророков. Потомок Давида, юношей был отведен в Вавилон в числе прочих пленных иудеев. При восшествии на престол Дария он был сделан первым из трех правителей Империи, и был чудесным образом спасен от пасти львов, брошенный в львиный ров за свою привязанность к отеческой вере". [3] Это наиболее близкий по смыслу текст Библии применительно к данному изображению. Похожий рельеф можно увидеть на стене храма VII в. в Атени близ Гори (Грузия).
Удивительно то, что само изображение имеет более древний прототип, причем индо-иранский по происхождению. Археолог Виктор Сарианиди много лет ведет раскопки в Туркмении. Это земля бывшей Бактрии и Маргианы, населенной издревле иранскими народами. По его мнению, это пятый центр древней цивилизации – после Египта, Месопотамии, Китая и Индии. Археолог собрал большую коллекцию цилиндрических печатей, на одной из которых изображена сцена единоборства человека со львом. По изображению эта сцена почти копия сюжета в тимпане алтарного окна Тхаба-Ерды. А по композиции полное сходство – человек слева, лев справа. Здесь же клинописный текст, датированный III тыс. до н. э., который пока не прочтен.
В кладку южной стены вставлены две плиты с орантами. Орант – это молящийся человек. Они явно "чужие". Левый орант вырезан из ракушечника. Ближайший карьер ракушечника близ горы Казбек. Этот рельеф выполнен в манере, сходной с рельефами на западной стене.
Правый орант вырезан на плите известняка. Плита имеет обрамление валиком. Здесь совсем другая манера и другое оформление. И по размеру эта плита больше. На человеке остроконечный головной убор в форме колпака. Такой формы мужские шапки из шкуры черного барана можно видеть на картинах Пиросмани. Традиционный головной убор ингушей совершенно иной,- он больше похож на стеганую тюбетейку.
Оранты разные по манере исполнения, материалу, и скорее всего, и времени. Наверное, и взяты они с разных храмов.
В кладку северной стены в нише замурована капитель пилястры, на которую должна была опираться подпружная арка свода. Другая такая же вставлена в кладку южной стены в интерьере. Они оказались ненужными, т.к. архитектор изменил конструкцию покрытия, и их использовали как декоративные элементы. Причем, весьма странным образом.
Рельефы на консольных камнях – это тоже загадка архитектуры. На них изображены охотник, лев (?), человек по пояс (несколько штук). Это не библейские сюжеты. Размещены они в основном на западной и южной стене, хаотично и нефункционально.
Особенно курьезно выглядит рельеф у левой бойницы южной стены. Это коллаж из декоративных элементов. Левый наличник – это часть подпружной арки свода, правый – часть декоративной арки дверного проема. Другую часть можно увидеть в правом нижнем углу архивольта на западной стене. Консольный камень с человеком по пояс – это один из нескольких подобных, которые хаотично вставлены в кладку западной и южной стен, а "лишние" сложены сейчас в интерьере.
Интерес вызывает охотник. Он стоит на колене и стреляет из лука. Одет в кафтан, шаровары и сапоги. По виду это может быть сасанидский перс. Судя по дорогой одежде, на рельефе изображен какой-то вождь. Это камни повторного использования. Строители не задумывались, когда ставили эти камни в кладку стен. Значит, для них они не представляли художественной ценности и не были понятны по смыслу. Такие же, "лишние", собраны в храме.
Отдельные рельефы (сасанидские) взяты, по-видимому, из руин крепости «Дар-и-Алан» в Дарьяльском проходе, построенной персами в VI веке, одновременно с крепостью в Дербенте (во времена мифического Джерахмата). Тогда Восточная Грузия (Картли) была под властью персов. Предположительно, эта крепость разрушилась при землетрясениях. От нее остались фрагменты, которые с легкой руки М.Лермонтова называют Замком Тамары («В глубокой теснине Дарьяла,/ Где роется Терек во мгле,/ Старинная башня стояла,/ Чернея на черной скале./ В той башне высокой и тесной/ Царица Тамара жила:/ Прекрасна, как ангел небесный,/ Как демон коварна и зла». М. Лермонтов).
На южной стене храма на плоском камне под карнизом нацарапан всадник. Это уже искусство вайнахов. Всадник изображен в неестественной позе - с расставленными в стороны руками. Конь показан сбоку, а всадник – спереди. На одном рисунке художник совместил две проекции.
В чем тайный смысл столь странного рисунка?
Все становится понятным, если рядом с этим рисунком представить крест на "Голгофе", украшающий многие боевые башни. Сходство очевидно. Вместо "Голгофы" художник изобразил коня, а вместо креста – всадника. Вайнах – это пастух, а какой же пастух без коня? Пришедшие в горы вайнахи-язычники не понимали христианской символики и приняли это изображение за человечка с расставленными руками и ногами. На этом попались и нынешние ученые, а что уж говорить о средневековом вайнахе, который первый раз в жизни увидел боевую башню и храм?
Анализ рельефов храма приводит к неочевидному, но вполне резонному выводу. Рядом с Тхаба-Ерды была площадка для складирования привезенных из Грузии декоративных камней. Через Ингушетию в Грузию шли караваны с товарами из Китая и Средней Азии, а обратно со строительными материалами б/у. Расстояние от Грузии (Дарьяльских ворот) до реки Ассы всего-то один-два дневных перехода.
Нелишне заметить, что повторное использование деталей в храмовом строительстве Грузии – дело обычное. Есть основание предполагать, что эта технология пришла из Византии, которая строила храмы в провинциях из повторных элементов. Логично предположить, что декоративные камни брали с руин разрушившихся от землетрясений храмов. Перевозили их, видимо, на арбе.
Уместно привести выдержку из отчета экспедиции А.Павлинова в 1888 г. на Кавказ: "…весьма важным аргументом в таких случаях считались надписи, имеющиеся на стенах храмов с датой о времени построения здания. Но вместе с тем было замечено, что надписи кавказских церквей были переносимы с места на место, причем древние надписи вставлялись в новые храмы весьма часто только в виде украшений, так что содержание их теряло всякий смысл, всякое значение…. Таким образом, на одной и той же церкви является иногда так много различных надписей, что они только путают исследователя и не приводят ни к какому заключению". [17]
Загадку являет собой ограда храма с западной стороны. Я пришел к убеждению, что она собрана из элементов алтарной преграды. Резные столбики оформляли царские врата. Венчать их должны были макеты храма. Один из них поставили на голову ктитора. Второй, видимо, потеряли при перевозке или в процессе строительства. Блоки с двумя круглыми отверстиями – это детали фриза алтарной преграды. Надоконная плита с рельефами на восточной стене – это тоже фрагмент алтарной преграды. Не исключено, что после обрушения Таргимского храма и Алби-Ерды их алтарные преграды были привезены сюда, на строительную площадку Тхаба-Ерды, и фрагментарно использованы в его декоративном оформлении. Возможно, оранты – это тоже детали алтарных преград.
В основании ограды лежит так называемый чашечный камень. Это плита с множеством небольших круглых отверстий. Подобный камень был найден на Нижнеархызском городище в Карачае. Археолог В.А. Кузнецов считает, что на камне изображена карта неба. Большее основание говорить о том, что это культура кочевников, которые прошли через весь Кавказ. А зачем кочевнику астрономия? Календарь вызван потребностями земледелия – необходимость знаний годовых циклов и точного исчисления времени. Закономерно обращение к небу, солнцу и луне, положение которых позволяло предсказывать погоду и время проведения земледельческих работ.
Чашечный камень дает повод для предположения о том, что раньше на этой площадке было какое-то культовое сооружение туземцев, а чашечный камень был ритуальным предметом у язычников дохристианской эпохи (Б.Алборов, возможно был прав).
Возникает резонный вопрос: зачем монахам потребовалось строить храм на месте капища? Что, мало места в горах? А все дело в том, что храмы поставили на перевальных тропах, которые были нахожены в течение многих тысячелетий. По ним ходили и купцы-караванщики. Более того, сооружение туземцев – это готовый строительный материал. Технология строительства с применением известкового раствора была им неведома. А потому, разобрать это сооружение трудов не составляло.
Выводы и новые гипотезы
Время строительства храма Тхаба-Ерды, по моим представлениям, совпало с татаро-монгольским нашествием на Кавказ в 1238-40 гг. Можно сказать иначе: татаро-монголы перекрыли традиционные перевальные дороги по Б.Лабе, Кубани и Тереку, и грузины были вынуждены прокладывать новый маршрут по Ассе. Заказчиком на строительство была Грузинская епархия. Она, возможно, выполняла социальный заказ власти, которая содержалась на торговый капитал.
Храм должен был стать центром монастыря, обслуживающего торговые караваны.
С южной стороны архитектор Л.Химшиашвили и археолог Г.Гамбашидзе в 1969-70 гг. обнаружили остатки какого-то сооружения, которые они приняли за боковой неф храма. Их не смутило то, что с этим нефом получалась не трех-, а четырех-«церковная» базилика. При этом они разрабатывали концепцию трехцерковной базилики. Собственный анализ плана храма привел меня к мысли о том, что это караван-сарай. Сохранившиеся основания колонн (сегодня их уже не видно) предполагают аркаду. Сводчатые помещения были спрятаны под склоном холма и снаружи они не были видны. Аркада со сводом – это главный атрибут архитектуры караван-сарая. С восточной стороны к аркаде примыкало небольшое помещение, на первый взгляд, часовня. Вход в него вел из аркады. Аналогичное помещение сохранилось в римской бане в Мцхета, древней столице Грузии (Картли), которая стоит на торговом пути через Дарьяльский проход. По аналогии я идентифицирую то помещение как баню.
Сходство этого плана и с часовней, и с баней неудивительно: римская базилика как универсальное общественное здание использовалась при строительстве и терм, и первых христианских храмов.
Попутно можно предположить, что мастерству строительства из камня грузины учились у римлян. Можно смело предполагать, что до того мастерством строительства из камня грузины не владели. Мое предположение подтверждается и таким письменным источником: «Надпись Веспасиана, датируемая примерно 75 г. н. э., обнаруженная вблизи Мцхеты, показывает, что римляне отправили сюда строителей, чтобы те возвели фортификационные сооружения для защиты от скифов, сарматов и других захватчиков, а также укрепили необычайно важный маршрут, шедший по горам через Дарьяльское ущелье – «ворота аланов». Сегодня римские бани, амфитеатры и другие особенные здания украшают Мцхета-Армази и другие крупные города Иберийского царства». [15]
Этот источник позволяет объяснить такой парадокс: христианство пришло в Грузию из Византии, а храмы грузины строили по римской технологии, наработанной в течение нескольких столетий ранее.
© All Right Reserved. Copyright © ООО Информагентство СА "Архитектор" ©
Свидетельство о регистрации ИА №ФС1-02297 от 30.01.2007
Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по Центральному Федеральному округу.