XII Венецианское Биеннале. Записки очевидца. Александр Колосов
В рамках яхтенной регаты, состоявшейся в конце сентября 2010 года и организованной информагентством СА России и СМА «Архитектор», группа московских архитекторов посетила XII архитектурное Венецианское биеннале, официальное открытие которого состоялось 28 августа 2010 года.
Нам посчастливилось посетить выставку современных достижений мировой архитектуры, уже тридцать лет определяющую тенденции на последующие два года, сразу после её открытия (первый день выставки – закрытый для публики, экспозицию осматривают только архитектурные критики, получившие аккредитацию на данное мероприятие).
Выставка традиционно делится на две части: экспозиция в национальных павильонах стран-участниц на территории городского сада, за которые отвечают кураторы от этих стран, и экспозиция в венецианском Арсенале, за которую отвечает лично куратор выставки. Эти два принципа формирования выставочного пространства ясно прочитывались во всей экспозиции, причем вкус и выбор кураторов национальных павильонов проигрывал вкусу и выбору куратора биеннале.
.jpg)
В этом году куратором выставки была «действующий» архитектор Кацуо Седзима. Она выдвинула тему «Люди встречаются в архитектуре», упростив свой же кураторский манифест, где речь шла о диалоге и преодолении барьеров, выстраивании рядов бинарных оппозиций типа внешнее – внутреннее, общественное – частное, прошлое – настоящее, гармония – хаос, искусство – архитектура и утверждалось, что архитектурное творчество способно все их перемешать, сдвигая, преодолевая или акцентируя границы. Видимо, интуитивно чувствуя, что нагнетание излишнего интеллектуального градуса не пойдет на пользу формированию единого стиля выставки, заставив участников скорее «играть в бисер», чем искать ответы на поставленные вопросы, Кацуо Седзима удачно переформулировала тему, приблизив ее к пониманию среднестатистического человека. Во всяком случае название темы «People meet in architecture» выгодно отличается от названия предыдущей XI Биеннале «Architecture out there»: звучит менее «научно» и посвящено собственно профессиональным архитектурным проблемам.
.jpg)
Как и следовало ожидать, осмотр мы начали с Российского павильона, в котором разместилась выставка «Вышний Волочек. Трансформации. Фабрика. Россия» (кураторы: критик Г. Ревзин, архитектор С. Чобан, чиновник от Минкульта П. Хорошилов. Честно говоря, наша выставка не произвела на меня впечатления. Искусство, мне кажется должно или удивлять, или ужасать. Перед нами было очередное детище постсоветской архитектурной мысли, отличительной чертой которой является явная художественная вторичность. Такое ощущение, что авторы выставки решили выполнить проект заведомо на потребу дня, проиллюстрировав тезисы нынешнего президента Д. Медведева из его прошлогодней статьи «Россия, вперед!». И тему подобрали вроде бы верную: развитие малых городов России, вот только с реализацией что-то подкачало, совсем как с тезисами президентской программы.
Проекты должны были, по мысли авторов, показать как изменится в лучшую сторону жизнь в маленьком, Богом забытом городе, где-то посередине между Москвой и Питером. Они, как в преферансе, представляли экспозицию вчетвером: два бюро из Москвы, два из Питера: от московских архитекторов С. Скуратов и В. Плоткин, от питерских – Е. Герасимов и Н. Явейн. Пятым в проекте «банковал» сам куратор С. Чобан, предложивший выполнить в центре города мост-подиум, на котором все лето будут проходить показы мод и что, по мысли автора проекта, привлечет в реконструируемый город деньги и столичных селебритис.
Я сознательно не стремлюсь давать оценок самим проектам, ведь разговор идет именно о нашем павильоне и общем впечатлении от экспозиции. Очевидным образом, дальнейшая судьба представленных в нашем павильоне проектов – пылиться следующие лет двадцать в коридорах и актовых залах мэрии Вышнего Волочка, позволяя главе городской администрации грезить о будущем, разглядывая на досуге архитектурные утопии о новом «Городе Солнца», и ждать прибытия скоростного «поезда надежды» (см. статью М. Швыдкова о нашем павильоне с противоположной точкой зрения в «Российской газете» №5273 (194).
Павильон Британии был назван в этот раз «Виллой Франкенштейна», и в нем была размещена экспозиция о Рескине под названием «Препарируя Рескина». Что этим хотели сказать кураторы британского павильона? Во всяком случае, на архитектуру не было и намека.
Безусловно, самыми запоминающимися оказались экспозиции Франции и Канады: французский павильон бал местом размещения видео-инсталляции под названием «Мetropolis?» с роскошным видеорядом, с каким-то своеобразным, совершенно французским архитектурным флером; канадский павильон удивлял разнообразием биоорганических механизмов, постоянно двигающихся, извергающих запахи и звуки: все это разнообразие форм имитировало новую субурбанистическую среду обитания, будто во плоти ожившую из фантазий Ганса Гигера, автора культового фильма «Чужой» – выставка называлась «Hylozoic ground», или «Хилоизмический уровень» (хилозоизм – доктрина, утверждающая, что буквально всё существующее в этом мире наполнено жизнью и наделено той или иной формой сознания, отсюда и ее второе название: панпсихизм).
.jpg)
.jpg)
Немецкий павильон вместил в своих стенах выставку под названием «Sehn Sucht», что примерно можно перевести как «Тоска по одержимости», очевидно, подразумевая под одержимостью архитектуру. Парадоксальным образом в названии выставки прозвучал другой скрытый смысл, т. к. сама архитектура и художественный строй павильона отсылает прямо к эстетике немецкой архитектуры периода фашизма: невольно задаешься вопросам, почему демонтировали во входной группе павильона бюст фюрера и не повесили кумачовые стяги со свастиками между колоннами входного портика? При этих аллюзиях от восприятия архитектуры павильона уже совершенно не важно, что выставлено у него внутри.
.jpg)
Обращал на себя внимание павильон Японии, органично вписанный в рельеф и удачно обыгранный организаторами выставки, поместившими в его геометрический и высотный центр копию макета типичного японского архитектурного бюро таким образом, что оказавшись внутри этого макета, ты невольно чувствовал себя Гулливером в стране лилипутов. Выставка называлась «Метаболизм» и была посвящена проблемам изменения градостроительной среды японских городов: показаны в динамике изменения на уровне японских «лилипутов» как основных обитателей данной среды.
.jpg)
Павильон Южной Кореи, расположенный в непосредственной близости от японского, поразительным образом чем-то напоминал японский, и по архитектуре и по экспозиции, во многом дублируя японскую экспозицию по поставленной проблематике. Единственное, чем отличалась корейская экспозиция от японской, – обилие мобильных интерактивных телесистем, вмонтированных в экспозицию.
Павильон Австралии в этот раз напоминал декорации из старого голливудского фильма «Трон» 1982 года (киностудия Уолт Дисней), в котором впервые была осмыслена новая 3-D реальность как эстетическое явление. Непременное приложение к экспозиции, по современной моде, – 3-D очки и видеофильм о рукотворных и природных ландшафтах и будущем австралийской архитектуры в декорациях старого фильма с флуоресцентными оранжевыми полосками на темно-синем фоне и загадочным саунд-треком.
.jpg)
Расположенный рядом павильон Чехии производил впечатление взрыва на лесопилке. В результате весь павильон, по мысли авторов экспозиции, молодых чешских архитекторов, на наших глазах доделывающих некоторые фрагменты экспозиции, представлял собой пространство, заполненное в различной степени законченности разлетающимися деревянными конструкциями. Видимо, перед нами был деревянный макет чешского самосознания, с треском разлетевшегося от столкновения с требованиями евростандартов к национальной самоиндефикации в ЕЭС.
Павильон Венгрии вместил экспозицию, целиком выполненную из карандашей. Из них была сооружена пространственная инсталляция, чем-то напоминающая бамбуковые вьетнамские занавески времен развитого социализма на кухнях советских граждан. Кульминацией экспозиции являлся подвешенный над белым листом бумаги, на расстоянии 20 см от неё, карандаш с ластиком вместо грифеля, которым ничего нельзя было ни стереть, ни нарисовать. Сам белый лист являлся всего лишь фоном, поверх него лежал прозрачный пластик, на котором металлическим стилосом можно было оставить любую нестираемую надпись. Видимо, таким образом венгры хотели символически обозначить отсутствие архитектурной цензуры в своей стране; иной трактовки данный образ явно не предполагал.
Павильон Израиля представлял собой сплошную архитектурную пропаганду сельскохозяйственного опыта массового строительства кибуц (коллективных хозяйств) с бесплатной раздачей планов клубов, школ и генпланов поселков, а так же черно-белых плакатов с изображением счастливых еврейских детей.
Единственным достоинством павильона скандинавских стран (Финляндии, Швеции, Норвегии) явилась его до сих пор не устаревшая, хорошо вписанная в ландшафт, архитектура, поражающая своей эффектной простотой и пластичностью, да безразмерный икеевский диван посреди павильона, на котором можно было комфортно отдохнуть. Все остальное, что было вывешено на стенах павильона, cлужило всего лишь фоном, который было не замечать.
Единственная выставка в национальном павильоне, действительно поразившая своей проработкой и глубиной поставленных архитектурных задач в почти национальном масштабе (страна маленькая, поэтому масштаб города часто сливается с размерами всей урбанистической среды, подвергаемой реконструкции), – выставка Дании. Господи, как все-таки датское королевство отличается от нашей страны, видимо, от своей гнили они избавились еще во времена Гамлета. Перефразируя П. Муратова, в датском павильоне мы могли увидеть работы свободных людей, взошедших по лестнице современной цивилизации до «high-tech». Если все, что мы могли видеть в российском павильоне, отдавало фальшью, то здесь все было реально, по-датски основательно и организационно безупречно. Само название выставки отсылало к главной теме биеннале – «Что сделать, чтобы город был пригоден…», или «Вопросы и ответы», сокращенно Q&A. Одно богатство имен звезд первой величины, от Захи Хадид или Стивена Холла до ОМА и Даниэля Либескинда с их феерическими проектами, заслуживает как минимум внимания, чтобы одним из первых узнать, что ими будет построено в следующие пять лет, увидеть архитектуру, которая будет влиять на основной архитектурный тренд следующие два года. Поистине данный павильон, как собственно и вся архитектурная политика Дании, реально стали отражением всех процессов, которые сейчас происходят в современной архитектуре. Если кому и присуждать награду за лучшую экспозицию, реально ответившую на поставленную куратором биеннале тему, так это датским организаторам национальной выставки.
Явным сумбуром смотрелась выставка в павильоне США – это была скорее не экспозиция, а архитектурный шум, невнятный и никому не интересный. Наверное, в самих Штатах данное мероприятие мало кому интересно, поэтому и выставлены были малоинтересные и малоизвестные люди. Особенно абсурдно выглядели надувные шары, связанные вместе в некую псевдоскульптурную группу, имитирующую то ли колоннаду, то ли странные искусственные деревья перед входом в павильон.
Финляндия скромно экспонировала в своем индивидуальном павильончике синего цвета, скорее похожем на хозблок подмосковной дачи, чем на павильон суверенной страны, проекты школ, которые финны построили за последние два года. Мило, но не интересно, да и выставленных проектов было не больше десяти. Особенно становится странным, когда узнаешь, что данный павильон – авторская работа знаменитого Алваро Алто.
Бельгийский павильон, кроме своей столетней архитектуры, ничего больше не демонстрировал, весь увешенный строительным мусором, собранным на помойках где-то в окрестностях Брюсселя. Единственной достопримечательностью павильона был живой Рэм Коолхас, которого мы случайно там встретили.
Бразильский павильон не блистал разнообразием – это была выставка Оскара Нимейера, соратника великого Корбюзье, и ряда то ли его учеников, то ли близких к его кругу людей. Ну что тут можно сказать: Нимейер до сих пор выглядит так, что поражает своей футуристичностью, он по-прежнему лучший. Во всяком случае, его архитектура куда понятней в своей простоте, чем архитектура Фрэнка Герри, и сложнее в восприятии, чем произведения последнего. В его работах нет трюкачества, шельмовства, надувательства, пафоса. Все остальные соучастники выставки, мягко говоря, были мало интересны и сильно проигрывали от такого соседства с живым архитектурным динозавром.
В павильоне Греции был выставлен макет ковчега, заполненный ароматными пряностями и всякой всячиной. Организаторы на плакатах, вывешенных на стенах, пытались докричаться до посетителей, призывая всех вновь объединяться, а не разъединяться, но плакаты было лень читать, тем более мелкий текст манифестов. Куда приятней было вдыхать аромат пряностей, тертого мускатного ореха и разглядывать старое барахло на полочках импровизированного ковчега.
Напротив греческого павильона, с противоположной стороны сада, расположился павильон Австрии, весь задрапированный полупрозрачной тканью с черно-белым рисунком проектов участников выставки: это были студенты профессоров С. Холла и З. Хадид, Л. Вудса и Бениша, преподающих в Австрии. Приятно сознавать, что хоть где-то идет мучительный процесс выработки принципов архитектуры завтрашнего дня; в представленных работах видны попытки студентов и профессоров нащупать что-то принципиально новое: они сами не знают, что ищут, но от этого и любопытен конечный результат, поражающий своей непредсказуемостью.
.jpg)
Павильон Венеции мне смотреть было не интересно, выставленное мало отвечало поставленной теме: были какие-то экзерсисы то ли модельера, решившего заняться архитектурой, то ли плохого скульптора, видимо, очень модного в Италии.
В павильоне Египта демонстрировалась тленность бытия, завернутая в кичливую фольгу из фальшивого золота. Звонко, эффектно и скучно: идея не стоит выеденного яйца, ведь мы с детства знаем, что не все золото, что блестит.
Сербы явно сошли с ума, раз дали выставить горшочки и кадочки на колесиках в своем павильоне.
Хуже было только у поляков: выставка называлась «Нет аварийного выхода» и представляла собой заполненную зарешеченными ящичками, сложенными в виде некой лестницы в никуда, темную комнату с черно-белым видеофильмом, проецируемым на пол, который никто из посетителей демонстративно не смотрел. Зачем смотреть кино и напрягать мозги, чтобы понять его смысл, ведь и так все понятно – у поляков полный аут.
Румыния. Павильон вместил в себя деревянный ящик белого цвета с окошками для подглядывания за теми, кто ради любопытства забрел во внутрь этого объекта: видимо, авторы экспозиции хотели показать этой инсталляцией, что любой может стать или экспонатом, или зрителем – все зависит от того, с какой стороны решетки в «зоопарке жизни» ты находишься.
Швейцария. Хитрые швейцарцы решили просто показать свои мосты, весь павильон был посвящен выставке уже построенных мостов XIX - XX вв. и их макетов: красивые черно-белые фотографии в изысканно-простых интерьерах павильона.
Венесуэла. Радикально поступил венесуэльский президент Уго Чавес, который закрыл свой павильон на замок и ничего не стал в нем выставлять. Это реально жест, заслуживает уважения. Видимо, Венесуэле сейчас нечего сказать миру и нечего показать. И это правильно, во всяком случаи честнее, чем то, что было выставлено в российском павильоне по соседству. Если нечего сказать, то лучше молчи, ибо молчание золото…
В павильоне «Ла Биеннале» была развернута экспозиция различных архитектурных бюро и отдельных мастеров, представлявшая собой довольно любопытный коктейль из форм и формочек, рисунков и рисуночков, картин и картиночек. Настоящий архитектурный Ноев ковчег: здесь можно было найти, как на блошином рынке, буквально все, и, как правило, совершенно тебе не нужное, но крайне любопытное по мысли и по презентации представленного материала. Здесь я случайно наткнулся даже на стенд Сендрика Прайза, умершего несколько лет назад, посвященный его творчеству. Единственное, что было обидно, так это непрезентабельное место, которое организаторы отвели для экспозиции мастера: где-то в глубине павильона, в полумраке какого-то проходного коридора. Если ты не знаешь, кто такой Сендрик Прайз и какую роль он сыграл в архитектурном образовании за последние 20 лет, то так и не поймешь, кому эта экспозиция была посвящена; пожалуй, сложно найти архитектора в Европе, которого не журил во время его учебы хотя бы раз за эти годы жизнерадостный Сендрик.
Уставшим посетителям от всего однообразного разнообразия, что было выставлено в садах на биеннале, можно было посидеть на самодельных деревянных стульях, которые все желающие могли сами собрать из готовых запчастей под руководством специально обученного человека. Весь этот перфоманс со стульями также был частью выставочного процесса.
На этом, собственно, осмотр достопримечательностей и заканчивался, если не считать общественный сортир на внутреннем канале садов, который сам по себе представлял в некотором роде арт-объект, отдаленно напоминающий самодвижущие машины Тангели, т. к. для того, чтобы спустить воду в кабинке, необходимо было крутить какие-то рычаги, издающие звуки.
Выставка в Арсенале выгодно отличалась от выставки в садах – она представляла собой продуманную законченную экспозицию, сформированную самим куратором биеннале Кацуо Седзима, и во всем носившую отпечаток ее вкуса и эстетических предпочтений. Выставочное пространство в Арсенале представляло собой непрерывную анфиладу залов, которую посетитель вынужден был пройти насквозь, чтобы осмотреть всю выставку. Все, что показывалось в первых семнадцати залах Арсенала, было экспозициями отдельных мастеров современной архитектуры или архитектурных бюро, приглашенных лично куратором биеннале. С этих залов начиналась общая экспозиция в Арсенале. Ниже я опишу кратко личное восприятие всего, что увидел, – заметки не претендуют на объективность.
При входе в первый зал нас встретил каменный колобок, которому устроили своеобразный деревянный фистинг, весь насадив на деревянный короб. Мечта любителя садомазохизма, да и только, тем более что авторами экзекуции колобка была интернациональная парочка архитектурных эксгибиционистов двух противоположных полов из двух разных частей Европы: судя по фамилиям, из Восточной Европы – мальчик, из Южной Европы – девочка.
Следующий зал экспонировал несколько кран-балок, опиравшихся на пружинные основания. Явная несуразица в демонстрации законов физики объяснялась тем, что кран-балки были из папье-маше, поэтому ничего не весили и гордо парили и интерьере под перекрытием кровли, легко опираясь на расжатые металлические пружины. Когда ты, постучав по громадным балкам, понимал, что все это фуфло, все остальное в зале, сделанное действительно из металла, рассматривать было просто неинтересно. Ведь если в главном экспонате заложена фальшь, значит все остальное уж точно не настоящее.
Сразу за пафосной инсталляцией из папье-маше располагалась экспозиция бюро «Herzog & de Meuron Architekten», вся посвященная одному проекту со своеобразным названием «7 домов в одном, их развитие через материал, из которого они сделаны». Интересная экспозиция, т. к. можно было увидеть весь процесс проектирования известного бюро, начиная от первых эскизов и заканчивая рабочими чертежами и макетами почти в натуральную величину.
Крайне любопытна была инсталляция настоящего тумана, которую организовали архитекторы из бюро «Transsolar & Tetsuo Kondo Architects»: при совершенной простоте идеи и благодаря знанию законов физики они достигли совершенно умопомрачительного природного эффекта тумана прямо в помещении. Браво, просто браво, данная работа достойна авторства самого Леонардо да Винчи, который знание в своих работах стремился возвести в ранг искусства.
Совершенно, на мой взгляд, странной оказалась попытка создать заочный диалог с 47-ю известными архитекторами посредством расстановки 47-и экранов и табуретов перед ними, когда можно было взять наушники и послушать, что же вещают нам эти избранные гуру от архитектуры. Символично, что никто их не слушал, все лениво проходили мимо, а «избранные» что-то исступленно пытались донести проходящим мимо их экранов посетителям, беззвучно шевеля губами, точь-в точь как рыбы в аквариуме: никто не присаживался на табуреты, не сидел в наушниках, не внимал благоговейно мэтрам архитектуры.
Мне кажется, что этот зал очень точно отразил современный процесс в нашем профессиональном сообществе – отныне нет авторитетов, нет большого стиля, а есть только деньги, реклама и паблисити; все прекрасно знают: кого больше всех пиарят, тот и есть сейчас самый успешный архитектор, не более того, со всеми вытекающими из этого положения умозаключениями. Разве карьера того же Рэма Коолхаса, который безусловно был в числе списка избранных гуру и что-то тоже вещал с экрана, парадоксальным образом не доказывает нам это наглядно – несостоявшийся сценарист и журналист, решивший заняться архитектурой и ставший известным именно как автор книг о своей архитектуре, а не собственно своей архитектурой. Ему, кстати, на этой биеннале должны были вручить «золотого льва» за вклад в современную архитектуру. Сейчас в моде барабаны, поэтому все давно оглохли, и никто никого не слышит и не хочет слышать. Все давно жаждут тишины – ведь как сделать шедевр все могут рассказать, вот только сделать и показать шедевр ни у кого в последнее время не получается.
В последующих 10-и залах Арсенала были выставлены мини-павильоны тех стран-участниц биеннале, у которых не было возможности сделать это в садах, подобно Украине, Македонии, Бахрейну, Албании и др., заканчивая Аргентиной и Чили. При разглядывании всех этих мультинациональных экспозиций создавалось устойчивое впечатление, что нет существенной разницы между современной архитектурой, например, Албании или Аргентины, что все делают одно и то же, смотрят одни и те же журналы, а демонстрируемые дома отличаются друг от друга только бюджетом, во всем остальном оставаясь братьями-близнецами, произведенными одной и той же архитектурной программой с одними и теми же библиотечными элементами.
В заключение можно сказать, что патологическое разнообразие форм и идей, демонстрировавшееся на нынешней Венецианской биеннале, было вставлено в совершенно роскошную и фантасмагорическую раму из архитектурного декора Венеции. Быть может, именно поэтому все, что было показано, по выходе на свет из сумрака выставочных залов тут же превратилось в неяркие воспоминания об эстетическом курьезе в самом ярком городе мира.
Знакомьтесь, наши спикеры и эксперты!
© All Right Reserved. Copyright © ООО Информагентство СА "Архитектор" ©
Свидетельство о регистрации ИА №ФС1-02297 от 30.01.2007
Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по Центральному Федеральному округу.