1 мая архитектор Константин Маркус отметит свой 50-летний юбилей. Мы сердечно поздравляем Константина Борисовича с днем рождения и публикуем вторую беседу с ним, на этот раз - о творческом кредо и интересах архитектора и его взгляде на реалии сегодняшней российской архитектуры.
Если бы у вас был выбор места для работы, вы предпочли бы остаться в России или уехать на Запад?
Мне, прежде всего, интересна задача, которая передо мной стоит. Я мог бы уехать. Но я остаюсь здесь по достаточно внятным, на мой взгляд, причинам. Мы находимся в своем культурном поле, более того, я даже не согласился бы работать в другом городе России. Для другого города - да, в нем - нет. Есть контекст отношений. Даже Санкт-Петербург имеет свои особенности, это уже другая культура. Наша, но другая. Контекст отношений тоже другой. Это те составляющие, которые делают архитектуру этого места для этого места. Не только конъюнктурные отношения внутри цеха, отношения с заказчиком, это скорее социо-культурное поле, в котором мы живем и которое формирует контекст отношений. Есть понятия «моё» и «чужое». Есть понятие «моего» пространства, «моей» среды и «чужого» пространства, «чужой» среды, как бы ни были они привлекательны. Москва - это мой город. В других странах другой культурный контекст. Я достаточно много путешествовал по Франции, Германии, Испании. Художник растет в определенной среде. Он из нее и для нее. Он носит в себе «своё» место.
Но многие спокойно уезжают учиться, чтобы профессионально сформироваться в другой среде, а затем остаться там.
Возможно, они более космополитичны. Это надо делать в юности. Чем больше «прорастаешь» в свое место, тем труднее от него оторваться. В юности эти связи еще не такие крепкие, их, наверное, легче оборвать.
Какому стилю вы отдаете предпочтение в работе?
Я не хочу загонять себя в определенные стилистические рамки. Но точно не стал бы заниматься имитационной архитектурой. Кроме того, мне не нравятся проекты, которые делаются ради публикации в журнале. Это такая модная, но сиюминутная архитектура. Через пять лет люди будут проходить мимо подобного «медиативного» здания и не заметят его. Этого бы мне не хотелось.
Меня тянет к некой простоте и одновременно к внутренней сложности - эмоциональной выразительности простой формы.
Поэтому мне, например, более близок московский классицизм, чем итальянский или французский (хотя я и не люблю классицизм за его нормативность). В нем больше эмоциональной составляющей, он более живописный, мягкий, добрый и менее регламентированный.
Наука вас больше не привлекает? Вы целиком погрузились в практику?
Научные вопросы до сих пор меня интересуют и волнуют. В свое время мне было интересно, что это за странный феномен – город, как он функционирует. Потому что архитектура здания и сам город – это разные вещи. Город не есть простая сумма зданий. Такое восприятие было бы очень детским, наивным. Меня интересовали вопросы стохастичности и детерминированности городской среды, место и степень участия градостроителя в этой конфронтации, механизмы формирования и логика развития различных городских сфер (например, функциональной) вне зависимости от воли городских властей, в том числе и архитектурных. Меня интересовали вопросы городского контекста и место архитектора в нем.
А что происходит с Москвой?
Я боюсь, мы ее теряем. Потихоньку. Уходит ценность старого города с многовековой историей.
Не архитекторы ли призваны бороться с этой тенденцией? Что-то все равно ведь им по силам…
Когда издается закон, который отдает в частные руки, не всегда ответственные перед историей, памятники федерального значения, когда владелец считает, что он может делать с этим памятником всё, что угодно, потому что это его собственность, когда его собственной культуры не хватает на то, чтобы понимать, что это не так, то начинаются необратимые процессы потери тех крох истории, которые пока что у нас есть.
Дело в том, что во всем цивилизованном мире, особенно в европейском, эти памятники находятся в частной собственности, но там отработана законодательная система охраны исторического наследия. Причем под историческим наследием понимается достаточно широкий спектр явлений - не просто дома. Там не только сильная юридическая основа – подзаконные акты, циркуляры и пр., там очень большую роль играет мониторинг со стороны высочайших профессионалов, которые специально готовятся к такой деятельности. В частности, во Франции есть высшая школа, где готовят высококлассных специалистов данной отрасли.
Это архитекторы или юристы?
Это люди с первым высшим архитектурным образованием, и вторым высшим, связанным с охраной исторического наследия. Они подчиняются только двум министерствам и никогда местным властям. На случай нарушений разработана целая система наказаний. Это притом, что государство дает массу поблажек тем, кто владеет историческими памятниками - вплоть до освобождения от налога на недвижимость. Но если идут нарушения, то дело передается в суд, и может дойти до отчуждения частной собственности.
В нашей же ситуации не созданы ни юридические, ни кадровые условия, нет толкового мониторинга состояния памятников. Действовал закон об охране памятников 1976 года. Было множество нарушений, а по статистике наказан только один человек. Искажается облик зданий, сносы идут постоянно, а теперь говорят о том, что и национальное наследие у нас в частных руках.
Это касается старой застройки. А если говорить о новых проектах, решениях - есть среди них положительные, удачно вписанные в ткань города, сочетающиеся со старой Москвой?
Примеров удачного сочетания не могу назвать. Я уже говорил, меня раздражает имитационная архитектура. Навешивать на железобетонный каркас с панелями картонные поясочки, колонки из предыдущих эпох - это дело неинтересное. Хотя не все со мной согласятся. Либо идут по пути имитации, либо по пути контраста, достаточно жуткого. При этом могут говорить о вращивании в сложившуюся среду и т.д. Все эти слова мы хорошо знаем.
Согласны ли вы с тем, что города-спутники смогут решить многие проблемы Москвы?
Я считаю, что этот подход необоснован. Город – сложный организм, система. Он живет по своим законам. Если мы не все эти законы еще знаем, то это наша проблема. Мы можем делать некие предположения, однако самоорганизующие начала в самом городе могут все изменить так, что те же спутники перестанут развиваться.
А как вы относитесь к расхожему тезису о том, что Москва похожа на мозаику, состоящую из разных кусочков, и в этом ее прелесть?
Мозаичность, многослойность Москвы - это данность, хотя, строго говоря, многообразие есть только в исторической части. Но тезис этот, тем не менее, опасен. Главное, чтобы он не превратился в конъюнктурную тенденцию. Поэтому всем коллегам хочется пожелать не быть разрушителями. Работая с территорией, архитектор, так или иначе разрушает окраску места, сложившиеся связи - утилитарные, эмоциональные, какие угодно. От него это не зависит, но все же он может восстановить эти связи или, во всяком случае, не перейти в другую плоскость, не изменить картину. И очень жаль, что разрушителями мы являемся всегда, а вот созидателями не всегда получается быть.
Беседовала Анна Добровольская
Архитектор Константин Маркус. Беседа первая. "Искусственный остров обретает жизнь"
Проекты Константина Маркуса можно
увидеть на персональном сайте архитектора
- http://www.markus.architektor.ru
© All Right Reserved. Copyright © ООО Информагентство СА "Архитектор" ©
Свидетельство о регистрации ИА №ФС1-02297 от 30.01.2007
Управление Федеральной службы по надзору за соблюдением законодательства в сфере массовых коммуникаций и охране культурного наследия по Центральному Федеральному округу.